— Он слишком силен для таких простых дел, как путный ветер. Слишком силен и слишком юн. Пусть пременит с волшебством.
Но Трикс этого не слышал. Он спустился на грязновый камбуз, где в свете масляной лампы Халанбери чистил картошку, а Иен помогал малышу своими рассказами:
— Вот, помнится, дежурил я на кухне в приюте. И надо было нам перечистить пять ведер картошки, а ножик был только один и тупой…
При появлении Трикса Иен вскочил и изобразил буую деятельность: принялся собирать картофельную шуху, наполнять водой кастрюлю и разжигать в печи огонь, причем все одновременно.
Но Трикс не стал ругать его за нерадивость. Он сел в уголке, достал Айпод и принялся внимательно читать злинание, навевающее на врага глубокий сон.
Вроде бы все было в порядке. Тут было и про море, и про корабль. Тут Щавель не ошибся.
Открытым оставался один вопрос: в кого (или во что) ему превратить Тиану?
— Иен, если бы ты мог на время в кого-то превратитя, ты бы кем стал? — спросил он.
— Королем, — резонно ответил Иен. — И мага, который меня превратил, тут же казнил бы.
— А если выбирать из зверей?
— Драконом!
— Понятно, — пробормотал Трикс. — Халанбери, а ты кем бы хотел стать?
— Жабой, — сказал малыш. — Ага. Жабой!
— Почему? — растерялся Трикс.
— Ну она прыгает так смешно. А еще может и в воде жить, и на суше. Здорово, ага?
Трикс махнул рукой и глубоко задумался.
На этом мы его и оставим на время. Все-таки это очень сложная задача — придумать такое превращение, чтобы самая капризная девчонка не обиделась.
А шхуна тем временем мчалась на крыльях бури, нелонно нагоняя корабль витамантов…
Часть третья
ТРИКС ИЩЕТ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Ранним утром, когда солнышко только-только проглуло сквозь тучи, в кубрик спустился Паклус и хоренько потряс гамак, в котором спал Трикс.
— Вставайте, волшебник! Мы нагоняем витамантов! Сон с Трикса как рукой сняло.
— Уже? — выпутываясь из гамака, спросил он. — Так быстро?
— Ты вызвал хороший ветер, — добродушно сказал Паклус, направляясь к выходу. — Их паруса уже на горонте, не пройдет и часа, как мы их нагоним. Буди всех, умывайся и поднимайся на палубу.
Ночью корабль вели могучий варвар и закаленный бои рыцарь. Вся команда сладко похрапывала в гамаках.
Трикс прошелся по кубрику, поднимая артистов.
Майхель проснулся сразу, с возгласом: «Куда бежать?». Шараж открыл глаза раньше, чем Трикс коснулся его пла, строго посмотрел на мальчика, кивнул и вскочил — будто и не спал. Бамбуру пришлось трясти и раскачивать в гамаке, он никак не хотел просыпаться и говорил: «Ну еще чуточку… братец, отстань… я только досмотрю сон…» Видимо, артисту снилось что-то давнее, из детства.
Иен, едва Трикс до него дотронулся, сел в гамаке, скал: «Уже встал!», но едва Трикс отвернулся — заснул снова, причем сидя. Пришлось плеснуть на него водой из кувшина.
Маленький Халанбери спал так сладко, что у Трикса не хватило совести его будить. Поэтому он велел разбить малыша недовольно бурчащему Иену, а сам пошел в камбуз.
Позавтракав остатками вареной картошки и твердой как камень копченой лосятиной, Трикс быстренько сбегал в гальюн. Опасливо поглядывая в дырку на бушующие за кормой волны, сделал свои дела. Потом поднялся на мтик, где шептались о чем-то Хорт и Паклус.
— Где витаманты? — спросил Трикс, зябко поежившись от свежего ветра. За кормой по-прежнему грохотала и сверкала буря.
— Смотри… — Паклус протянул руку.
Трикс всмотрелся — и с испугом понял, что корабль витамантов куда ближе, чем он думал, минут через пять они должны были сойтись. Это был двухмачтовый бриг, немного крупнее их «Каракатицы».
— Тебе надо будет остановить ветер, когда мы прлизимся, — сказал Паклус. — И сразу же погрузить их в сон.
— Ладно, — нервно поглаживая Айпод, сказал Трикс. — Заклинание хорошее, Щавель постарался. Я пока читал, сам чуть не заснул.
— А ветер?
— Ветер… — Трикс сглотнул. — Сейчас придумаю. Оановить-то проще.
— Ну не знаю. — Паклус с сомнением покачал голой. — Как-то видел я Щавеля, пытавшегося остановить огненный смерч, который он сам же и вызвал…
— Я бы посоветовал уже начинать, — сказал Хорт. Дтал из кармана несколько ягод горного кофе, две бросил в рот, прожевал. Протянул ягоды Паклусу, тот с благарным кивком их принял. — А то через пару минут вита-манты откроют огонь из катапульт.
— Они нас заметили? — спросил Трикс. Хорт захохотал.
— Заметили? Мальчик, трудно не заметить корабль, который несется за тобой на крыльях бури, со скоростью, которой не бывает в природе. Корабль, чьи спутники — молнии и смерчи! Корабль, который…
— Понял, понял. — Трикс оглянулся. Команда уже поялась и с тревогой смотрела на него. Даже Иен и Халан-бери — оба мокрые, понятно стало, как Иен будил малыша, выглядели напуганными. Трикс собрался с мыслями и начал: — Море уснуло… Ни зыби, ни волны — ничего оест. Ветер стих… Его игривые порывы не будят больше тяжелую дрему вод… Сизые тучи рассеялись в небе, стии раскаты грома, угасли молнии. На гладком как зеркало океане недвижимо застыли два корабля…
Он замолчал.
— М-да. — Хорт задумчиво огляделся. — Как-то… чесчур…
На палубу «Каракатицы» брякнулся огромный черный буревестник. Птица тяжело дышала, широко открыв клюв, и ошалело смотрела на людей. Потом укоризненно кряула, глядя на Трикса, и вперевалку пошла на ют.
— Всю ночь, бедный, мчался в буре, — сказал Паклус. — То вверх, то вниз… То крылом волны касался. То стрелой вонзался в тучи. А уж как голосил! Сердце кровью облалось…
— Между прочим, на корабле витамантов разворачают катапульты… — меланхолично сказал варвар. — И ся по дымку, собираются стрелять горящей смолой…
Трикс торопливо открыл Айпод и принялся читать заклинание:
— Сон! О, сладкий сон, смежающий веки, радость устого тела и утомленной души! Трудна работа моряка, крок миг отдыха. Как приятно опуститься на теплую палубу, упасть щекой на ладонь и почувствовать, как море ласково, будто заботливая мать — колыбель, качает корабль ви-тамантов… Сон, сладкий сон приходит к каждой живой душе. Он избавляет от печалей и страданий, от усталости и горести. Крепко уснули все, кто был на корабле вита-мантов: так спит дитя на пахнущей молоком груди матери; так спят влюбленные, слыша дыхание друг друга; так спит усталый каменщик, отложив кайло; так спит прилежный школяр, уронив голову на свиток… Их сон будет длиться ровно трое суток, ни минутой больше, ни минутой меньше. Они уже спят… спят… спят…
