никогда не поднялись. Трикс схватился за голову:
— Да это не нужно! Мы обойдемся без боя…
— Надо быть готовыми ко всему, — пожал плечами Хорт. — Да, еще этим молоточком можно колоть орехи.
Трикс махнул рукой, сдаваясь:
— Ну и ладно. Как хотите. Я предупреждал… Шараж наставительно произнес:
— У моего народа есть песня. Я не смогу спеть ее на вашем языке, но смысл передам… Вот послушай… Когда ты отправляешься в путь, веселее идти с другом. Когда ты один — ты один, а когда ты с друзьями — вас несколько человек. Тебе не страшны ревущие снежные бураны, тебя не пугает удушливый зной, тебя не смущает ливень — коа ты с друзьями. С друзьями легче работать и легче дать. Смертельно опасно одному идти на медведя, а если ты пойдешь с группой товарищей и вы нападете с разных сторон — медведь будет повержен, конечно, если не провет на помощь другого медведя… Для того чтобы мрость этой песни крепче отложилась в твоей голове, ее надо петь долго, повторяя слова несколько раз.
— Такие песни есть и у нашего народа, — одобрил Хорт. — И даже в жарком Самаршане акыны поют о том же.
— А ты? — мрачно спросил Трикс у Аннет.
— Я? — Голос феи задрожал от слез. — Как скажешь, милый. Хочешь — останусь. Буду ждать тебя на этом прале… пока хватит моих сил, пока злой ветер не сломает мои крылышки и не бросит в студеную воду…
Трикс молча протянул руку — и Аннет перепорхнула ему на ладонь.
В конце концов, он же читал сказания о детях-героях, которые во время войны с витамантами помогали взроым. Разведывали количество и направление движения вражеских войск; поджигали скирды и стога, чтобы лишить противника фуража; травили колодцы и водопои; расклвали призывы к витамантам сдаться, а к ожившим мерецам — покаяться и добровольно зарыться в могилы…
Смущало Трикса только одно. Все сказания о детях-героях заканчивались тем, что витаманты ловили их, поергали суровым пыткам и казнили.
Очень хотелось верить, что это условие не обязательное.
Мягкий вечерний бриз нес «Каракатицу» в открытое море. Они еще не вышли из эстуария, но чуть дальше по курсу уже мелькали над водой гибкие спины дельфинов, преследующих летучих рыбок, воздух пах солью, а пррачная речная вода темнела, наливаясь глубокой синевой. Чайки медленно парили над шхуной, печально переклаясь странными голосами: «Текели-ли… текели-ли…»
— Грот поднимай! — командовал Хорт.
К удивлению Трикса, артисты, коротко посовещаись, выбрали один из канатов и принялись дружно его тянуть.
— Тяни стаксели! Дружно!
Паклус крякнул и принялся помогать артистам.
— Шкаторину крепите, рыбьи дети! Вяжи к уишбону!
Халанбери, восторженно наблюдающий за происходим, даже засунул палец в рот. Это тут же заметил Хорт, рявкнувший:
— Юнга! Палец изо рта вынь! Марш в камбуз, помешь Иену картошку чистить!
Трикс подавил невольное желание последовать за мышом, подальше от сурового капитана. Но в конце коов он был не какой-нибудь там сопливый мальчишка, он был юный маг…
— Волшебник, уснул? — Хорт обратил внимание и на него. — А ну, где там твой ветер? Я держу курс, а ты пара надувай!
Трикс опасливо покосился на груду серых старых пусов, полощущуюся у него над головой. Хлопали плохо натянутые веревки и веревочки, трещали на ветру златки на гроте…
— Айпод… — пробормотал Трикс, открывая заклина-тельную книгу.
Так… это огненная стена… это призыв к Щавелю о пощи… замечательное заклинание, только немножко стыо будет кричать «О великий волшебник, услышь неривого ученика…»
Ага. Вот оно.
Трикс откашлялся, привлекая внимание команды. Для мага главное — чтобы его слышали и верили ему…
— Первый робкий порыв ветра пронесся над землей, пригибая траву и срывая листья с деревьев. Ярко светило солнце и в свете его…
Трикс замолк. То ли Щавель не подумал о том, что время суток имеет обыкновение меняться, то ли забыл, что корабли ходят по морю, а не по суше.
Заклинание очень хорошо подходило для высокого холма, сидя на котором Щавель его сочинял. И не слишком-то годилось для моря.
— Сто якорей тебе за пазуху! — воскликнул Хорт. — Ты будешь заклинать ветер или нет? Ты вообще колдовать умеешь?
Из кармана у Трикса выглянула Аннет. Тревожно пмотрела на мальчика.
Трикс откашлялся снова. Пробежал глазами по тету — и опустил руку с магической книгой.
— Над седой равниной моря ветер собирал тучи, — громко сказал он. — Подобный черной молнии буревесик реял между тучами и морем. Чайки стонали и метались над морем, пытаясь скрыть свой страх перед приближаейся бурей…
Ему казалось, что он делает что-то немножко не так. Что стоит чуть-чуть иначе переставить слова, и заклинание зазвучит на весь мир, встряхнет океан до дна, омоет самые высокие горы солеными пенными валами…
— Трикс! — завопил Паклус, в ужасе озираясь. В небе откуда-то и впрямь взялся буревестник, суматошно мечийся вверх-вниз и явно не понимающий, зачем он это делает. Чайки истошно орали и непрерывно гадили. Со всех сторон наползали тяжелые свинцовые облака. — Трикс, не бурю! Не бурю, а ветер! Только ветер в корму!
— Синим пламенем пылали молнии, утопая в пучине моря…
Ударил громовой раскат. Синяя молния ударила в воду по правую борту от шхуны, вода зашипела, выплескиваясь клубами пара.
Трикс замотал головой, плохо соображая, что проиодит. Торопливо продолжил:
— Ветер, ветер пришел вослед тучам и молниям! Ветер был могуч, он стаями гнал тучи в небесах! Он гулял по синему морю, веял на просторах океана! И наткнувшись на маленькую шхуну, ветер подхватил ее своей ласковой и сильной рукой — и погнал, погнал, погнал вперед! Вслед за кораблем коварных витамантов, что увозили княгиню Тиану в плен! Вслед за кораблем витамантов — но с удвнной, с утроенной скоростью!
По корме будто хлопнуло что-то. Паруса с грохотом надулись. Каждый несчастный топсель, каждый, даже сый маленький тимсель, выгнулся, ловя ветер. Почти оываясь от воды, шхуна понеслась вперед. А вслед за ней, клокоча и сверкая молниями, несся свирепый шторм.
— Волшебник, быстрее не надо! — крикнул Хорт. — Паруса не выдержат!
Трикс оглянулся, посмотрел на пронзенное молниями, клубящееся тучами небо за кормой. И решил, что будет смотреть только вперед.
— А ты и впрямь прирожденный волшебник! — сказал Паклус. Рыцарь одобрительно оскалился и ткнул Трикса кулаком в бок. — Пройдет лет сорок, может быть даже триать, и я без страха встану рядом с тобой в настоящем бою!
Трикс не был уверен, что это очень уж сильный комплент. Но спорить не стал, а вместо того крикнул Хорту:
— Чем еще я могу помочь, капитан?
Хорт окинул взглядом палубу, на которую летели пеые брызги, чистый горизонт впереди, ревущую бурю за спиной и сказал:
— Ступай в камбуз, помоги чистить картошку. На свем воздухе всегда хороший аппетит.
Может быть, Трикса бы утешило то, что сказал Хорт, когда он скрылся на камбузе. А Хорт сказал следующее:
