же не станет просто так меня казнить. Он выслушает. А я обсню, что я ни в чем не виноват, а виноват во всем Сатор… Маркель тогда его посадит в темницу, а мне вернет герцотво…
Тиана и Халанбери переглянулись.
— Он такой, — с гордостью сказал Халанбери. — Очень смелый и благородный!
— Трикс, ну зачем Маркелю сажать в темницу Гри-зов? — спросила Тиана. — Ему что надо? Чтобы герцогство благоденствовало и платило много налогов. Чтобы если война, то герцог ему отправил хорошую армию. Сам скажи, кто лучше будет управлять, ты или Сатор?
— Сатор, — признал Трикс.
— А кто лучший полководец?
— Сатор… Хоть мои предки были военными, а его — купцами…
— Ну и зачем ему ссориться с Гризом? Тот приехал, лично клятвы в верности принес, налоги за два года златил… Что еще надо королю?
— Справедливости! — сказал Трикс пылко.
— Слушай, а ты точно со-герцог? — спросила Тиана с любопытством. — У аристократов справедливость назается целесообразностью.
— В летописях не так, — упорствовал Трикс.
— Летописи пишут потом. И те, кто пишет, уж обязельно придумают, как целесообразность назвать справеивостью.
— Так что нам тогда делать? — взмолился Трикс. — Еи такая умная — придумай!
— Легко, — ответила Тиана. — Их оружие — ложь, словательно, наше оружие…
— Правда! — воскликнул Трикс.
— Да нет же! Значит, нашим оружием будет еще болая ложь!
Халанбери с восторгом посмотрел на Тиану и тихо сказал:
— Ага…
— И какая ложь нам нужна? — спросил Трикс с соением.
— Ну как же ты не понимаешь? Что со-герцог Гриз снюхался с витамантами, хочет предоставить им плацдарм для вторжения на территории со-герцогства — для чего и устроил переворот, а в Столицу приехал, чтобы коварно сразить короля и обезглавить государство!
— А… — только и смог вымолвить Халанбери, после чего торопливо налил себе чая и выпил залпом.
— И как мы убедим в этом короля? — спросил Трикс. Предложенная Тианой идея, как ни странно, не вызвала у него резкого неприятия. Было в этом что-то… заманчивое. Нечестное, но от этого еще более заманчивое…
— Это уже тебе надо придумать, — ответила Тиана. — Я княгиня, я не умею придумывать детали. Нам надо прумать улики против Гриза, потом проникнуть к Маркелю и убедительно эти улики подать. Тогда и Щавеля с Иеном освободят, и твоего злодея посадят в темницу, и тебе геогство отдадут, и меня витамантам не вернут… будем править по соседству…
Некоторое время Трикс и Тиана молча смотрели друг на друга.
Потом почему-то покраснели.
— Ага, — грызя печенье, сказал Халанбери. — А потом, когда вы поженитесь, будет одно большое княжество…
— Халанбери! — хором воскликнули Трикс и Тиана.
— А я что? Я ничего, — обиделся Халанбери. — Ну кто-то же должен был это сказать, верно?
Очень трудно человеку, который хорошо… ну ладно, пусть не хорошо, а немножко разбирается в магии, объяснять что-то тем, кто от магии далек.
— Ну не существует шапок-невидимок, — сказал Трикс. — И плащей-невидимок. И рубашек- невидимок. И штанов…
— Почему? — спросила Тиана. — В летописях про них пишут…
— Так то в летописях! — вздохнул Трикс. — Рано или поздно каждый волшебник задумывался: а не создать ли такую штуку, чтобы надел ее — и стал невидимым. Вначале эта была, допустим, волшебная шапочка. Один создал, втой, третий… Заклинание износилось и перестало работать. Потом волшебный плащ стали делать. Потом перешли на волшебные штаны. Но вот уже лет как сто не получается никаких невидимых вещей создавать. Все перебрали.
— А если волшебное кольцо? — предложила Тиана.
— И кольца были, и брошки, и сережки… Мне как-то Щавель про это рассказывал. Он и сам хотел сделать что-то невидимое, не вышло.
Тиана вздохнула. Они вернулись на постоялый двор, чтобы обсудить, как действовать дальше. И почти сразу
уперлись в главную проблему — как незамеченным прикнуть к Сатору Гризу, а потом — к королю.
— Натереться волшебной мазью… — перечисляла Тиана.
— Было, — сказал Трикс. — Хотя это холодно, голым в такую погоду бегать. А еще мазь смывается дождем. В дождь невидимке вообще трудно. А снег его облепляет и он стовится видим.
Тиана вздохнула и развела руками.
— Нет, пробираться надо просто так, — решил Трикс. — Вначале к Гризу. Подложить ему улики…
— Надо еще найти, где он остановился!
— Это как раз просто, — успокоил ее Трикс. — У нас… ну, у со-герцогства, есть представительство при дворе коля. На улице Всех Верных Вассалов. Большой особняк, в три этажа с мансардой. Там и купцы останавливаются, и со-герцоги… когда приезжают.
— И как ты туда пройдешь? Трикс развел руками.
— Это только ассасин сможет… — размышляла вслух Тиана. — Так… слушай! Ты ведь волшебник! Наколдуй, что ты — ассасин!
Трикс задумался. Потом неуверенно сказал:
— Я однажды наколдовал… что хорошо умею драться на палках. Еще до того, как с Щавелем встретился. И полилось, Халанбери видел. Но ты понимаешь, я же драться-то умел, меня этому учили, я только ленился. А волшетво заставило меня все вспомнить. А ассасинов учат всим хитрым вещам — как по стенкам лазить, как в тени таиться… Я не знаю, получится ли.
— То есть заклинание работает, только если человек уже умеет что-то делать? — удивилась Тиана.
— Да, — признался Трикс. — Если ты совсем-совсем не умеешь рисовать — заклинание тебя художником не сдает. Если хочешь стать сильнее — хоть какие-то мускулы надо иметь…
— Но ты же играл в прятки! — неожиданно сказал Ха-ланбери. Он сидел на кровати и о чем-то тихонько болтал с Аннет, но, как оказалось, в разговор тоже вслушивался. — И по деревьям лазил! Ты попробуй! Я в тебя верю!
Трикс посмотрел в его большие, невинные, наивные, доверчивые, широко открытые, трогательные… в общем, в его детские глаза и кивнул:
— Хорошо. Попробую.
Некоторое время он ходил по комнате, от дверей к окну — пять шагов туда, пять обратно. Потом набрал поую грудь воздуха и начал:
— Далеко отсюда, в жарких самаршанских пустынях, среди черных скал, обточенных ветром и раскаленных солнцем, стоит известная на весь мир школа ассасинов «Таящаяся Гадюка». Управляет ею древний старец, учель Абв — говорят, что нет в мире человека, способного победить его в бесчестном поединке. Беспомощными мленцами привозят в нее учеников и начинают обучать тайным искусствам ассасинов. Их раскачивают в колыбях, которые бьются о стену — чтобы они умели групповаться при ударе.
