котыми они работали в своих мастерских. В этом плане с алхимиками могли поспорить только золотари, гильдия которых имела уникальное право встречаться с королем не в тронном зале, а перед дворцом, на свежем воздухе.
Тиана, схватив Трикса за руку, потащила его навстречу алхимикам. Старик с мешком гремучей смеси исподлобья глянул на Тиану, потом на Трикса и кивнул на идущего за ним алхимика помоложе. Тот пихнул в бок алхимика ссем молодого, но совершенно лысого и с удивительными цветными пятнами на голове — синими, красными, зелыми. Разноцветный алхимик поманил к себе Тиану и Трикса, после чего указал на место у себя за спиной — где шли другие подмастерья, чуть старше ребят.
Тиана встала сразу за разноцветным алхимиком, Трикс справа от нее. На головы им тут же надели шапочки с эмблемой гильдии — перекрещенными кистью и ракетой. В руку Триксу кто-то всунул банку с серебристым пороом. Тиане вручили палку с закрепленной на ней трещоой и велели ее крутить. Какая связь между трещоткой и алхимиками, Трикс так и не понял.
По мере продвижения делегации к воротам дворца аимики шумели все сильнее и сильнее. Взрывались петаы, вспыхивали бенгальские огни, прыгали по земле шихи, взлетали огненные бабочки. Подбегающих к прессии женщин подмастерья одаривали баночками ярких красок, мужчин — флакончиками чернил, детей — цвеыми карандашами. В общем, алхимики делали все, чтобы завоевать расположение горожан.
Перед главными воротами делегация остановилась. Навстречу ей торжественно вышел королевский мажоом. Согласно древней традиции, смотрел он только себе под ноги и делал вид, что не замечает пришедших. На нем был старомодный камзол с блестящими пуговицами, на голове — пышная шляпа, в правой руке он сжимал резной посох из блестящего черного дерева.
— Подданные к королю! — скрипуче произнес старший алхимик с ракетой на палочке.
Мажордом прохаживался вдоль ворот, делая вид, что ничего не слышит.
— Подданные к королю! — На этот раз говорила хором вся делегация.
Мажордом опять не отреагировал. Старшие алхимики подняли руки — и на этот раз грула и делегация, и толпа зевак на площади:
— Подданные к королю!
Считалось, что если зеваки не поддержат делегацию гильдии, то впускать ее и отнимать время у короля нет никакой нужды. Разумеется, толпа поддерживала делегии всегда. В конце концов, она наполовину состояла из жен, детей и родственников гильдийцев.
На третий призыв мажордом отреагировал — поднял голову, с деланным удивлением осмотрел алхимиков и произнес:
— Раз, два…
— Три, четыре! — хором ответили алхимики.
Мажордом, будто сбившись со счета, покачал головой и начал заново:
— Раз, два…
— Три, четыре! — опять ответили алхимики.
— Кто идет? — строго спросил мажордом.
— Самые умные! — сказал первый предводитель аимиков.
— Самые смелые! — подхватил другой.
— Самые умелые! — закончил третий.
— Раз, два… — снова начал пересчитывать делегацию мажордом.
— Нас не счесть! — ответили алхимики.
— Три, четыре! — продолжил мажордом.
— Время есть! — ободрили его алхимики. Мажордом ритуально махнул рукой и заявил:
Тверже ногу, зорче взгляд, К королю идет отряд!
Алхимики принялись маршировать на месте, чеканя:
Раз-два, три-четыре! Три-четыре, раз-два!
Трикс почувствовал, как его невольно захватил общий ритм. Ворота медленно и торжественно открылись, колоа алхимиков вслед за мажордомом принялась втягиватя за дворцовую стену.
— Раз-два, три-четыре! — орали алхимики в полный голос. Делегация прошла за ворота — и те закрылись за алхимиками. Они оказались на небольшой внутренней площади перед главным корпусом дворца.
Мажордом сразу же развернулся, подошел к старшим алхимикам и поздоровался с ними за руку. Завязалась короткая беседа. Мажордом улыбался, что-то расспрашал, ему отвечали. Алхимики рангом пониже терпеливо ждали. Разноцветный алхимик чесал пятна на лысине. Синее пятно явно беспокоило его в наибольшей мере. Самые младшие подмастерья устали стоять и затеяли вою с тумаками, пока не получили по затрещине от поастерьев постарше.
Наконец мажордом закончил беседу со старейшинами и обратился ко всем алхимикам:
— Так, минутку внимания, уважаемые мастера… Его величество сегодня проснулся в хорошем расположении духа. Накануне он выиграл в карты два золотых у минтра финансов, ночью ему приснился хороший сон. Утром у него тоже все было замечательно. Одеться его величество изволил в красные плиссированные штаны, белую льную рубаху и берет с соколиным пером. Мантию велел подать лиловую, укороченную, подбитую горностаем. Все признаки указывают на то, что он настроен очень позивно и дружелюбно. У вас есть все шансы добиться жаемого!
Алхимики возбужденно зашумели.
— К тому же после вашего приема его величество нерен строго осудить коварных заговорщиков, — добавил мажордом, — а это всегда способствует быстрому и пожительному рассмотрению рутинных прошений… А терь попрошу вас следовать за мной! Во дворце не шуметь, ничего не трогать руками, на стулья и диваны не садиться, на пол не плевать и не сморкаться. На входе всем выдадут большие войлочные тапочки, наденьте их поверх своей обуви, чтобы не пачкать и не царапать паркет. Молодежи особо сообщаю — залы дворца охраняются скрытыми стражниками, и если вы что-то попытаетесь спереть — будете сурово наказаны!
Подмастерья сразу притихли. Алхимики двинулись к дверям дворца, возле которых несколько слуг раздавали из большого деревянного ящика грязноватые войлочные тапки чудовищных размеров. Как водится, возникло нольшое столпотворение у входа, но уже минут через пять все переобулись, успокоились и двинулись по коридорам вслед за мажордомом.
Если раньше Трикс пребывал в довольно спокойном расположении духа, то теперь с каждым шагом волнение его начало нарастать.
Король Маркель, конечно, справедлив.
Но король Маркель — настоящий король. Это значит, что благо государства для него важнее справедливости.
Если благо государства требует, чтобы вместо Солье и Гриза правил Гриз, — Маркель с этим согласится. Если благо государства вынуждает отдать Тиану в жены глаому витаманту — Маркель ее отдаст. Если благо госудатва заставляет казнить Щавеля, Иена и Трикса — Мар-кель не будет колебаться.
Когда-то, читая летописи о деяниях великих королей (в первую очередь, конечно, Маркеля Разумного), Трикс восхищался, когда ради государственного блага Маркель Разумный отправлял в ссылку старых друзей, разрывал договора о вечной дружбе, поднимал налоги в своем роом городе, прощал преступников — ну и совершал многие другие деяния, не имеющие ничего общего со справедлостью, но позволившие государству стать великим и прветающим. «Когда сорняки выпалывают — и росткам достается», «У королевства друзей не бывает, друзья бают только у королей», «Власть на справедливости не стоит, а попирает ее», «Помнят не то, что сломал, а то, что построил» — и прочие крылатые изречения Маркеля Рамного никакого возражения у Трикса не вызывали.
Но вот сейчас, двигаясь в рядах алхимиков, самой большой неприятностью для которых сегодня мог стать запрет на шумные фейерверки, Трикс вдруг осознал, что все эти суровые мудрые слова, наверняка известные и Маркелю Веселому, в полной мере относятся к нему с Тианой.
И это ему совсем не нравилось.
— Все будет хорошо, — шепнула ему на ухо Тиана. Но судя по голосу девочки, ее волновали примерно
