Приблизившись, Томлинсон разглядел ее неестественно белые волосы и прыщавую подростковую кожу. Последним подтверждением того, что перед ним именно Трикси, была охватывающая ногу девушки цепочка с нанизанными на нее монетками. Теперь сержант понял, что означала фраза: 'Ищи след центов'.
Рядом с Трикси стоял парень постарше с жидкими рыжими волосами. Узкие кожаные леггинсы смотрелись на нем как балетное трико. Сомнений по поводу его причастности к миру проституции не возникало.
Томлинсон обратился к девушке:
– Ты Трикси?
Она подозрительно посмотрела на него.
– А зачем вам?
Он отметил маленький шрам, пересекавший переносицу девушки.
– Надо. Я искал тебя три дня.
– Почему меня? Я не сделала ничего плохого.
– А я и не обвиняю тебя ни в чем. С чего ты решила...
– Потому что легавые просто так не цепляются.
Томлинсон был повержен: уличное прозвище полицейских, походя брошенное девушкой, перечеркнуло все его старания.
Еще одно поражение мистера Хамелеона.
– Кто-нибудь узнал меня по прежним временам?
– Да нет. Это же и так ясно. Скажи, Бадди?
Парень в леггинсах кивнул.
– А я-то надеялся, что ничем не отличаюсь от здешних обитателей.
– В следующий раз, когда соберетесь маскироваться, оставьте свои замечательные голубые джинсы дома. Они слишком новые и к тому же – не по карману тем, кто живет здесь. И не появляйтесь на Променаде в таких кожаных туфлях.
– Ну вот... А я думал, что попал в самую точку.
– Думал! В этом-то все и дело, здесь не думают. Вы просто перестарались. И потом, сразу видно, что вы что-то ищете, а не просто шатаетесь, как другие.
Томлинсон улыбнулся: мистер Хамелеон убедительно разоблачен юной мисс Марпл в короткой юбке.
– Меня зовут Томлинсон. Я знаю, что ты была близкой подругой Сьюзи.
– Вам известно, где она? – с беспокойством спросила Трикси, переминаясь с ноги на ногу. – Я везде ищу ее.
– У меня есть кое-какие предположения на этот счет, – сказал Томлинсон. – Мы можем поговорить с глазу на глаз?
После минутного колебания Трикси отошла с сержантом в сторону. Томлинсон видел, что Бадди пристально наблюдает за ними.
– Я звонила в тюрьму. – В голосе Трикси звучала тревога. – Но они сказали, что у них Сьюзи нет. И в больнице ответили то же самое. С ней что-то случилось?
– Пока не могу сказать точно. – Томлинсон заметил, что их разговор привлек внимание какого-то отвратительного субъекта, фланирующего по противоположной стороне улицы. Пора завязывать с пустой болтовней – дело не ждет. – Ты знаешь, где у Сьюзи была татуировка? – без перехода спросил он.
– Конечно знаю. Мы вместе ходили ее делать. Вообще-то я была против этой идеи. Сьюзи всего шесть месяцев работала на улице. Я ведь была для нее... Ну, вроде матери, что ли. По-моему, татуировки – гадость. Но Сьюзи встречалась с одним парнем, а у него был сдвиг на бабочках, вот она и подумала...
– У нее была татуировка в виде бабочки?
– Ну да, с гирляндой цветов на крыльях. Этот хмырь говорил, что любит Сьюзи и обязательно вернется к ней... Она сдуру поверила ему. Когда же он не вернулся, Сьюзи так переживала... Да, у нее была татуировка.
– Ты можешь сказать... в каком месте у нее была татуировка?
– Вы что, тоже помешаны на татуировках?
– Нет. Это нужно... для опознания.
Трикси стала белее полотна.
– О Боже мой! Она не... не...
– Я пока не уверен.
Трикси долго молчала, никак не решаясь произнести слово, которое могло подтвердить страшную догадку.
– На груди. Вот здесь примерно, – наконец произнесла она, коснувшись кончиками пальцев левой груди.
Томлинсон положил руку на плечо девушке.
