– Почему вы так думаете? – снова спросил Бен.
Чак пожал плечами и посмотрел вдаль.
– Да так.
– Я, например, – сказал Бен, – знаю, где в ночь убийства находился Роб, а также знаю, где был Херб.
– Правда? И где?
Херб повернулся и тревожно взглянул на Бена.
– В офисе, – спокойно ответил Бен. – Но у остальных, как я понимаю, нет свидетелей. Где, например, были вы, Чак?
– Бог мой, кто же это знает? Я даже не могу вспомнить.
– Наверняка вы думали об этом, когда стало известно об убийстве Говарда.
– Я был дома в тот вечер, смотрел телевизор. Один.
– Не очень убедительное алиби, – подала голос Кристина.
– Извините. Если бы я знал, что планируется убийство, то непременно отправился бы в оперу или какое-нибудь другое людное место. – Чак сделал пас Кэндис, ударив по мячу с такой силой, что почти сбил перчатку с ее руки. Кэндис поморщилась и, сняв перчатку, стала массировать руку.
– Полегче, Конрад.
– Сожалею, – сказал Чак. Однако на его лице не отразилось ни капли жалости или раскаяния.
– А вы, Дуг? – спросил Бен. – Что-то не помню, говорили вы, где были в тот вечер?
– Я работал, – ответил Дуг.
– Какой сюрприз! – с издевкой заметил Чак.
– Но я не видел вас в офисе, – заметил Бен.
– А я и не был там. У меня и дома хватает работы.
– Вы берете работу на дом?
– Я не занимался делами 'Аполло'. Не у всех на уме только служебные проблемы. – Дуг помахал битой в воздухе. – Я работал над романом.
– Вы пишете роман?
– Какой сюрприз! – снова повторил Чак.
– А что за роман? – спросила Кристина. – Приключения?
Детектив?
Дуг опустил глаза.
– Нет. Я пишу деконструктивистский диалог в стиле модерн, основанный на экзистенциалистской точке зрения и опирающийся на послевоенный материал. Причем события Второй мировой войны я даю сквозь призму поэзии семнадцатого века.
– Звучит потрясающе, – сухо произнес Бен.
– И это будет роман? – спросила Кристина.
– О да. Но написанный в форме сонета.
– В форме сонета?
– Да. Четырнадцатистрочный ямбический пентаметр, рифмовка а-б-в-г. Грандиозный замысел. Мы все страдаем по настоящему искусству.
Бен подумал, что в конечном счете читатели страдают гораздо больше, чем писатели.
– Когда же вы намерены закончить свое эпохальное творение?
– Уже закончил. Осталось только кое-что подправить. Вношу некоторые уточнения.
– А потом?
– Ну... роман уже рассматривается несколькими издательствами.
– Да? И какими? – спросил Бен.
– Ну... оба отделения 'Пингвин-букс' заинтересовались, 'Винтидж' отнесся с вниманием. К сожалению, в угоду конъюнктуре хорошей серьезной книге иногда предпочитают всякую коммерческую ерунду. Это непростой выбор. Я получил несколько одобрительных рецензий из университетского издательства.
– И сколько вам придется заплатить за издание романа?
– Не так много, как... – Дуг вдруг прервал свои откровения и ощетинился. – По-моему, вас это не касается.
– Значит, никто не может подтвердить, чем вы занимались в вечер убийства Гэмела?
– Нет, я полагаю, нет.
Бен покачал головой.
