— На Мустафаре.
— На Мустафаре? Почему — на Мустафаре?
— Я должен знать…
Голова стала совсем тяжёлой и чужой. Он куда-то проваливался… и не мог остановиться. Но страха не было.
Последнее, что он видел, это то, как на него смотрят равнодушные, пустые линзы Тёмного лорда.
Люк открыл глаза. Ощущения были: как после убойного сна. Тихо свиристело что-то в каюте. Голова не болела, но была донельзя тяжёлой.
Лорд Вейдер сидел к нему боком за столом, опершись локтями о стол. Поза его была усталой.
— Что… — Люк тихо зашипел от внезапной резкой боли в голове, — было?
— Лежи тихо, — сказал Тёмный лорд. — Сейчас пройдёт.
— Что?
Тот повернул к нему маску.
— Последствия того, что было. Я же сказал: лежи тихо.
— Я хотел спросить: что произошло? — пробормотал Люк, откидываясь голову на подушку. В ней шумело. И лучше было не закрывать глаза. Сразу начинали летать какие-то огненные мушки и с неприятной ритмичностью вращаться мир. Он открыл глаза и уставился в потолок.
— Ничего такого, что я бы не мог контролировать, — ответил Вейдер. — Пока.
— Пап, — Люк дёрнулся в настоящей тревоге, перекатился на постели на бок, приподнялся на локте — и тут же в голову всплеснула чёрная волна и разразилась болью. Он охнул и чуть не подвернул локоть, падая назад.
— Я же сказал: лежи тихо! — резко сказал Тёмный лорд. — И не выдумывай себе ужасов, которых нет. Я тебя проверял. Всего-то.
— Проверял? В смысле?
— В смысле вытаскивал то, что у тебя есть в голове. В воспоминаниях, в ощущениях. В интонациях. Весь комплекс.
— А спросить было нельзя?
— Нет. Это недейственно.
— Я хочу сказать: а у меня нельзя было спросить разрешения?
— А ты бы его не дал, — ответил Тёмный лорд.
— Дал бы…
— Люк. Ты человек мужественный. Но донельзя наивный. Тебе до сих пор кажется, что ты сам можешь что-то решать.
— А ты?
— А я уже давно распрощался с этой иллюзией, — сухо ответил Тёмный лорд. — Я-то знаю, как это бывает.
— Что?
— Перефокусировка личности. А также использование качеств, неотъемлемо присущих личности, для своих целей и создания иных, уже заданных качеств.
— Что? — Люк не был оригинален в словах. У него было оправдание: тупая пульсирующая боль в голове. — Я не понимаю.
— Я бы сказал: твоё счастье, если бы это счастьем не было. Можно прожить счастливую якобы полноценную жизнь, и не догадаться, что тебя поимели. С тобой этот номер не пройдёт. С твоей сестрой — тоже.
Слова имели ощутимую свинцовую тяжесть. Падали, как блоки.
— Вы — мои дети.
— И что?
Тёмный лорд повернул к нему свою маску.
— То, что ситуация безнадёжна. Я не смогу вас убить. Даже если…
От изумления Люк забыл про боль.
— Убить? Зачем?
Император и принцесса
Когда Лея открыла глаза, мир на секунду показался ей чёрно-белым. И нарисованным на бумаге. На хорошей белой бумаге, прекрасной чёрной тушью. С истинным мастерством каллиграфа. Это ощущение прошло. Через секунду мир встал на свои места. Получил цвет и объём. Звуки, запах. Удобная подушка под головой. А под телом — удобная поверхность койки. Рассеянный по каюте свет. Каюта. Император.
Лея резко повернула к нему голову. Так, что хрустнул какой-то позвонок в шее. И расслабилась. Почему-то вид этого старика рядом подействовал на неё успокаивающе. Старика. Императора. Ситха. Только она не понимала, почему…
Император посмотрел на неё в ответ. Он был усталый. И не скрывал это. И не демонстрировал. Сидел в кресле, сплетя пальцы рук. Так, будто только что этими руками трудно и физически работал. Жилы, конечно, не вздулись — но в остальном ощущение было точно то же. Он немного обмяк в кресле. А все его складки и морщины на лице обозначились с ужасающей резкостью.
— Как вы себя чувствуете, принцесса?
От того, что он был так явно устал, Лея и не подумала искать подвоха в его интонации и тоне.
— Я чувствую себя… странно.
Император кивнул.
— Можете попробовать сесть. Медленно. Всё-таки это был не сон. У вас всё ещё может немного сбоить координация.
Принцесса оперлась о руки и села. Не слишком поспешно, но и не слишком медленно. Император внимательно смотрел на неё. Она спустила ноги с койки, потянулась, повращала шеей, потёрла шейные позвонки.
— Всё в порядке.
Император улыбнулся. Он и не думал скрывать, что доволен.
— У вас хорошая сопротивляемость, — с глубоким чувством удовлетворения сказал он. — Это превосходно.
Пришла очередь Леи внимательно смотреть на императора.
— Что решено, то решено, — спокойно сказал тот. — Но давайте начнём разбираться спокойно, методично и по порядку. Я обещал вам рассказать и объяснить. И я это сделаю. Но с вашей помощью. Будем думать вместе, принцесса. Согласны?
Лее внезапно очень понравилось это предложение. Ей захотелось… ей всерьёз захотелось поговорить и порассуждать. Вникнуть в хитросплетения того, что и она видела вместе с императором. В клочки того, что поняла. Интересная интеллектуальная задачка…
Этой мысли она совсем не удивилась.
— Будем разбирать блоки воспоминаний, на которые я укажу, — сказал император. — В вашей памяти, принцесса, хранится много информации. Нам нужна только значимая. Приготовились?
— Да.
— Начали.
…Ей три года. Или около того. Возраст вычислили император. Сама она видит только большие мясистые листья на уровне глаз. Они загораживают от неё тропинку. И загораживают её от тропинки. За тропинкой ещё ряд зелени, деревьев. За деревьями дом. Разумом двадцатитрёхлетнего человека Лея понимает, что она прячется в кустах, которые для неё как деревья.
Отец идёт по дорожке вместе с тётей Мон.
— В этом смысле всё совсем не страшно. Они люди состоятельные по тем местам. Спокойные.
