особо тщательно и любовно собираемого опытного – и то присутствует только 'на потолке', который и так перед Ме-109Е, видавшем виды 'Эмилем', не смотрелся. А что касается всех других характеристик, то показатели даже возросли!
И при этом ТБ-7 по сравнению с АНТ-42 – 'посредственность'! Ну, знаете…
Так чем же еще, кроме всего прочего, не устраивал ТБ-7 Сталина?
4
'Возникает вопрос: если бы Сталин отдал приказ о выпуске тысячи
ТБ-7 и не отменил его, смогла бы советская промышленность выполнить
Сталинский заказ? Смогла бы к концу 1940 года выпустить тысячу таких самолетов?' (с.30[355])
Дальше Суворов, предусмотрительно избегая прямых цитат и прячась за громкими фамилиями типа Петляков, Туполев, Шавров и пр., утверждает, что все они думали, что советская промышленность смогла бы произвести эту тысячу, причем чуть ли не запросто. Ситуацию с двигателями АМ-35А мы уже наблюдали. Не было четырех тысяч АМ-35А в стране к 1940 году. Их столько и к 22 июня 1941 года не произвели.
Однако, может быть, Суворов под термином 'выпустить' имеет в виду
'построить, но двигатели не ставить', считая, что и так вполне сойдет. Но мы-то знаем или, по крайней мере, догадываемся, что без моторов самолеты не летают. Даже ТБ-7. Во всяком случае, вверх.
Однако посмотрим, что в действительности думает о постройке ТБ-7
Шавров: 'Конструкция Пе-8 была в своем роде последней, с трубчатыми лонжеронами, закрытыми профилями, внутренней клепкой, ручной выколоткой, уже отжившими свое время' ‹Там же. с.162.›. Иными словами, ТБ-7 – это полукустарная конструкция, к тому же 'на него идет много дефицитного дюралюмина' ‹Кстати, что-то не очень хорошо вяжется 'дефицитность дюралюмина' с 'неограниченностью ресурсов
Сталина'. А почему же практически всю войну самолеты из сосны строили?›. О том же самом пишет военный эксперт С. Григорьев
‹Григорьев С. 'О военно-технических аспектах книг В.Суворова'. с.15-16.›. Так что решение Сталина, столь же традиционно, сколь и безосновательно клеймимое Суворовым, 'строить двухмоторные и числом побольше'
(с.39[364]) совершенно справедливо. Потому что тысячи ТБ-7 нашей тогдашней авиапромышленности было 'не потянуть' даже при отказе от постройки всех других типов самолетов, хотя бы по причине упоминаемой архаичности конструкции. И никто из авиаконструкторов никакой ерунды о постройке этой пресловутой тысячи не высказывал ‹Во всяком случае, я не встречал. А если все-таки кто-то высказывал, гони цитату!!!›. К тому же 'к концу 1940 года', когда, в реальности, было готово лишь два опытных экземпляра ТБ-7. Теперь, надеюсь, суворовский тезис о том, что Сталин отказался от массового выпуска
ТБ-7 исключительно 'по злобе', из-за намерения устроить колоссальную агрессию, можно, наконец, отправить по назначению.
Но Суворову всего этого мало. Он изо всех своих скудных сил пыжится доказать сталинское коварство. С ТБ-7 ему этого не удалось.
Ладно, пусть, решил для себя Виктор, зато тов. Сталин своих авиационных командиров тиранил. Они были очень, очень хорошие: 'Все командующие авиационными армиями – Герои Советского Союза. В те времена звание это весило гораздо больше, чем после войны'
(с.34[359]); а товарищ Сталин – очень, очень плохой и агрессивный:
'… и начинается разгром. Эта тема заслуживает отдельного исследования ‹Так исследуй!!! А то хорошенькая получается картина – тема требует исследования, значит, оно еще не проводилось, и результаты его не ясны. А Суворов уже тут как тут, кричит, бунтует:
'Тема, мол, не исследована, но я и без того знаю, что там такое.
Зачем мне в ней рыться, пусть другие мучаются, а я вам так, без исследований бухну – вот!!!'›. А сейчас только два примера для иллюстрации:… Генерал-лейтенант авиации И. И. Проскуров в апреле
41-го был арестован, подвергнут чудовищным пыткам и ликвидирован в ноябре… Сталину не нужны не только ТБ-7, но и командиры, доказавшие умение применять тяжелые бомбардировщики' (с. 34[360]).
Блестяще, батенька! Просто блестяще! Что ж, поговорим о кадровой политике товарища Сталина. Итак, выходит, у него есть два типа кадров – одноразовые и универсальные.
Одноразовые – это люди типа Проскурова или Рычагова, которые всю жизнь копались в своей отрасли, проявили там свои изрядные таланты, достигли там известных высот, поднесли барину плоды своих работ, и за все за это были показательно расстреляны.
Но кто же тогда остается на сталинском 'Ледоколе' к моменту его отплытия? Большей частью универсалы типа Л.З.Мехлиса, ни шатко, ни валко справлявшиеся с одним, вовсе не справлявшиеся с другим, с треском проваливавшие третье, но почти никогда от этого не страдавшие.
Вы знаете кто такой Л.З.Мехлис? Нет? А зря! Чтобы читатели не думали, что у товарища Сталина были только такие 'никчемные бездари' типа героев Монголии и Испании Проскурова с Рычаговым, достойных, но мнениям Сталина с Суворовым, на этот редкий раз совпадающим, только пули в лоб, мы расскажем и о некоторых 'самородках',
'энциклопедистах' и 'специалистах широкого профиля', например, об этом самом неутомимом 'Л.З.'.
И кем он только не был, этот корифей, за свою, к сожалению, долгую жизнь! После окончания института Красной профессуры Мехлис стал зав.отделом печати ЦК ВКП(б) и одновременно членом редколлегии
Правды'. В 1937 году, не имея даже тени военного образования, Мехлис неожиданно был назначен начальником главного политического управления РККА. А в 1940 году, ни с того, ни с сего, проснулся наркомом Госконтроля СССР. В 1941 так же нежданно стал зам. наркома
Обороны. Спец широкого профиля! В 1942 в качестве представителя
Ставки Верховного Главнокомандующего прибыл на Крымский фронт, имевший, как минимум, полуторное превосходство над противостоящей немецкой группировкой. И вот настал его 'звездный час'. В том же месяце именно благодаря ему этот фронт рухнул. Спасибо Мехлису.
И что? Товарищ Сталин изрешетил его у стенки? Послал к медведям топором махать? Услал в ссылку в Улан-Удэ? Ничего подобного. Как скупо констатирует 'Большая советская энциклопедия', 'в дальнейшем – член военных советов ряда армий и фронтов'. Лишь богу известно, что он там за советы давал. По окончании войны – снова министр
Госконтроля СССР. Член ЦК партии. Член Президиума Верховного Совета.
Похоронен у Кремлевской стены. По воспоминаниям Хрущева, 'это был воистину честнейший человек, но кое в чем сумасшедший' ‹Залесский К.
А. 'Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь'. М.:
Вече, 2000. с.313.›. Проявлялось это, видимо, и в том, что 'на всех должностях в армии Мехлис постоянно вмешивался в решения командиров, требуя 'руководствоваться решениями партии' независимо от стратегических и тактических задач войск. Постоянно писал доносы в
ЦК на командующих, требуя их привлечения к ответственности' ‹Там же.›. Вспоминая Мехлиса, современники, как правило, говорят только об одном его достоинстве – огромной работоспособности, замечая, впрочем, что лучше бы Л.З. был лентяем.
Или другой 'полиглот-многостаночник' – генерал от артиллерии
Кулик Г. И. Вот уж на все руки мастер. Затычка во все бочки.
Специалист не только, и не столько в артиллерии, он проявил себя, где только мог. Это он, в своей 'родной' отрасли ратовал за создание нежизнеспособных монстров – универсальных орудий, которые, по идее, должны были сочетать в себе функции пушек, гаубиц, противотанковых и зенитных орудий одновременно, а в результате не являлись ни первым, ни вторым, ни третьим, ни четвертым, а так – стоит,
