хлеба не просит.
Выглядит внушительно, бухает громко. Помимо того, он, будучи заодно и 'специалистом' по стрелковому оружию, всемерно сопротивлялся насыщению войск автоматическим оружием. Как же: автомат – оружие полицаев. То ли дело – трехлинейка! А если к ней штык привернуть, так она вообще чуть ли не втрое длиннее ихнего автомата будет. К тому – 'Пуля – дура, а штык – о-го-го!!!' Суворов сказал! ‹Не тот, что врет, а тот, что полководец. Во времена Александра Васильевича
Суворова так и было (однако, в 'Науке побеждать' Суворова есть и другое изречение: 'Береги пулю в дуле. Трое наскачут: первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун'. Цитата по:
Ростунов И. И. 'Генералиссимус А. В.Суворов: жизнь и полководческая деятельность'. М.: Воениздат, 1989. с.348). Точно так же, как то, что было в 1936 году лучшим стратегическим бомбардировщиком мира, на тот момент и в самом деле неуязвимым, к 1941 году, за пять лет доводки, 'несколько состарилось'. И стало нуждаться в мощном оборонительном вооружении (которое усилили). И в истребителях сопровождения (которых не было). Это общий принцип военного дела – то, что вчера было хорошо, сегодня может стать опасным маразмом.› И перли наши 'освободители' на немцев с винтовочками… Отличился
Кулик и на почве танкового дела. В 1940 году он утверждал, что у немцев были танки с броней толщиной 100 миллиметров и с пушками, способными такую броню пробивать. Благодаря чему на KB, семидесятипятимиллиметровое бронирование которых к 1941 году было избыточным, за каким-то лешим ставились дополнительные экраны из дефицитной брони. Кроме того, сей генерал известен еще и своими упорными утверждениями, что танки могут применяться лишь в пехотных порядках. В 1941 году над этим смеялись в открытую, а в тридцать девятом кивали головами и матерились про себя.
‹Необходимо отметить, что были у Г.И.Кулика и положительные стороны. К примеру, о Кулике говорят, что он больше, чем многие другие наши военачальники берег на фронте солдатские жизни. И в артиллерии он был достаточно компетентен. В частности, это утверждает Борис Соколов. (См.: Соколов Б.В. 'Истребленные маршалы'.
Смоленск, 2000). Но для поста замнаркома обороны по вооружению он был фигурой недостаточно масштабной, поскольку, кроме артиллерии, мало в чем хорошо разбирался. Да ней, как показало время, порою плошал.›
Вот такую мудрую кадровую политику проводил в РККА перед войной товарищ Сталин. Вот таких 'универсалов' возвышал, вот таких
'узкопрофильников' стрелял. В самом деле, согласно Суворову, тот же
Проскуров 'доказавший умение применять тяжелые бомбардировщики', уже ни на что, кроме как ТБ-7 командовать, и не годен. Это мы с вами знаем, что устранялись такие люди вовсе не потому, что 'Сталину не нужны… командиры, доказавшие умение применять тяжелые бомбардировщики' (с.34[360]), а совсем по другому принципу – слишком самостоятелен или не в той партии когда-то отпивался, или знакомства неподходящие (например, Бухарин, Троцкий или Тухачевский), или сказал не то и не тем, а то и просто Сталину (или тем, кому он доверял) не понравился; Суворов же уверен, что если уж списывать
(пусть и не совсем) тяжелые бомбардировщики, то и экипажи в расход обязательно надо пустить.
Так и выходит у Суворова, что тот же Проскуров с дивизией ТБ-7 справился бы запросто, а вот с полком Су-2 – нет. И с полком истребителей – нет. И со звеном истребителей он не справится ни за что. И в рядовые летчики, несмотря на жуткий их дефицит перед войной, не годен. И в пехоту рядовым. Только на ТБ. А вот Мехлис с
Куликом – это да… Хочешь пропагандировать, в 'Правде' статьи писать – пожалуйста, хочешь танкистам о танках советовать – запросто, хочешь на фронт представителем Ставки ехать – держи билет.
И все- то им по плечу, везде-то им по колено. Вот и остался Сталин к войне с подобными 'многостаночниками', вот и пришлось ему по расстрельным спискам шарить, авось еще кто-то из тех 'бездарей' уцелел, страну от превентивно- оборонительных захватчиков спасать.
Рокоссовский уцелел, а вот Блюхер погиб… И Уборевич. И Якир. И
Тухачевский. Которого вопреки суворому голосу андерграунда, все советские маршалы-генералы пуще папы чтут, и наперебой хвалятся, кто сколько раз с ним удостоился чести разговаривать. И Жуков, и
Василевский, и многие прочие с ними. Один Суворов протестует. Ему, наверное, лучше знать. Баба-яга против!
И вот еще что. Представьте себя советским разведчиком-аналитиком.
На ваш стол положили совсем пустяковое сообщение: Гитлер в 1940 году разжаловал и расстрелял рейхсмаршала авиации Геринга. И поставил на его место заместителя – генерала Удета. А в конце этого же года расстрелял Удета, и заменил его другим заместителем – Мильхом. А в начале 1941 года расстрелял Мильха и заменил его штврмбанфюрером
Отто Скорцени. В других родах войск то же самое делается – генералов в подвалы рейхсканцелярии, а партийных вожаков и лейтенантов в генералы. Вчера он лекции о жидо-коммунизме в пивной штурмовикам читал, а сегодня сидит в кабинете над картой и крайне успешно проводит военную реформу. Внедряет что-нибудь. Вроде универсальных орудий.
Как бы вы, советский разведчик-аналитик, отреагировали на такое сообщение? Что бы вы доложили своему начальству? Но в Германии ничего подобного не происходило, происходило в Советском Союзе
‹Разумеется, не надо все воспринимать буквально, однако, например, назначенный в 1939 году начальником Разведывательного управления
РККА и получивший звание генерал-лейтенанта Проскуров, попал в разведку, отличившись в Испании как… летчик-истребитель, имея звание старшего лейтенанта. И с собой привел команду (была такая традиция) специалистов, разумеется, в своей старой области, чтоб было на кого опереться. Руководил советской разведкой он недолго, и на своем посту был заменен (с неизменным приложением расстрела) командующим 6-й армией генералом Голиковым. Голиков тоже не разведчик и к разведке дотоле не имел никакого отношения? Не беда – теперь имеет.›. И на основании этих сведений разведчик-аналитик
Виктор Суворов делает вывод, что Советский Союз готовился к агрессивной войне еще лучше Германии. Они-то, дураки, своих офицеров да генералов холили-лелеяли, а умный товарищ Сталин их для пущей к войне готовности всех перебил и вчерашних лейтенантов дивизиями командовать поставил. Не умеют? Под огнем научатся! Ай да умница, ай да молодец!
И, заканчивая отступление о кадровой политике, сделаем последний штрих: 'Весной 1940 года Сталин вводит генеральские звания… При такой скупости командующих авиационными армиями Сталин не обижает: он им дает звания генерал-лейтенантов авиаций' (с.34[359]). В 1940 году командиры стратегической авиации еще в чести, 'но вот Сталин на что-то решился, и начинается разгром' (с.34[360]). Так когда решился? Что, после 1940 года? А до этого – еще нет? Так что же вы нам мозги парите о каком-то '19 августа 1939 года', когда Сталин, по вашим же словам, якобы, принял 'окончательное решение начать войну'
(с.21[350]?. Какое 19 августа, а?
5
Через пятую сразу перескакиваем на шестую часть. Суворовский текст робко топчется на одном месте, надеясь убедить читателя пусть не фактами, так хоть хронометражем, так что не станем следовать его примеру.
6
Основная мысль здесь заключается в том, что в наступательной войне 'предстоит бомбить не площади, а точечные цели… Предстоит бомбить не в стратегическом тылу, а в ближайшем тактическом, а то и прямо на переднем крае' (с.38[363]). Вы смотрите, как все прописано: раз наступаешь – бомби строго вдоль
