на Эрика из-за своего стола почти с благоговением.
– Вы выяснили следующую систему, куда намерен вторгнуться Капоне, и координаты фабрики антивещества?
– Так точно, сэр. Если верить Прайору, Капоне намерен отправить флот в систему Тои-Хои.
– Господи Боже, если мы захватим его там врасплох, то ублюдку конец.
– Так точно, сэр.
– М-да... Основная цель нашего отделения сейчас – как можно быстрее доставить эти сведения на Трафальгар. Ни одного флотского корабля поблизости нет, мне придется связываться с обиталищами эденистов на орбите Голмо, чтобы они прислали космоястребов. Это пятнадцать световых часов. – Он оглядел изможденного капитана, чью кожу наполовину замещали нанотехнические пакеты. На пристегнутых к поясу вспомогательных медицинских модулях горели оранжевым дисплеи. – Так что космоястреб прибудет часов через шестнадцать. У вас будет время передохнуть немного.
– Спасибо. Мы все изрядно утомились, обыскивая корабль на предмет бомбы.
– Еще бы. Вы уверены, что хотите снять обвинения против Дюшампа?
– Не то чтобы хочу. Но я дал ему слово, пусть даже для таких, как он, это пустой звук. Кроме того, теперь он знает, что на него заведено досье, что мы за ним приглядываем. Он больше не станет доверять ни одному новичку в команде и не сделает ни одного незаконного рейса. А если учесть состояние корабля и скромные таланты капитана, то легальных заказов он не соберет столько, чтобы расплатиться. «Крестьянская месть» достанется банкам. Для такого типа это будет похуже каторги или смертного приговора.
– Надеюсь, что на моем трибунале вы не будете обвинителем, – пробормотал Эмонн Верона.
– Он того заслуживает.
– Знаю. А что делать с Прайором?
– Где он сейчас?
– В камере. Мы можем выдвинуть против него гору обвинений. Не верится, чтобы офицер конфедеративного флота мог так вот переметнуться к врагу.
– Было бы интересно узнать, почему. Мне кажется, что Кингсли Прайор сложнее, чем мы о нем думаем. Лучше всего было бы отправить его со мной на Трафальгар. Там его смогут допросить как полагается.
– Хорошо. Я увеличу охрану отделения и попрошу вас не покидать его, пока не прибудет космоястреб. У нас есть свободные кабинеты – сможете там выспаться, мой заместитель вас проводит. И я до отлета вызову к вам команду медиков.
– Благодарю, сэр! – Эрик поднялся, четко отдал честь и вышел.
Эмонн Верона пятнадцать лет служил во флоте, а офицеры, работавшие под прикрытием, вроде Эрика Такрара, до сих пор его нервировали.
Осветительная панель в кабинете померкла на несколько секунд, потом с противным подмаргиванием разгорелась снова. Эмонн Верона тоскливо воззрился на нее – проклятая штуковина барахлила уже пару дней – и сделал в нейросети пометку: вызвать ремонтников, когда Такрар отправится восвояси.
Астероидные поселения пришлись Джеральду Скиббоу не по душе с самого начала. Здесь было еще хуже, чем в аркологе, – коридоры вызывали острую клаустрофобию, в то время как натужное величие биосферных пещер ничего не делало, чтобы ослабить этот эффект. Впечатление это произвела на него Пинджарра, где оставил его «Квадин». Сейчас Джеральд оказался на Коблате, по сравнению с которым Пинджарра казалась эденистским обиталищем.
Даже для такого бесхитростного человека, как Джеральд Скиббоу, не составило большого труда выяснить, что, несмотря на карантин, на Пинджарру до сих пор поступали из-за пределов системы частные грузы. Но прибывали они не на звездолетах – «Квадин» оказался единственным в космопорте астероида, – а на межорбитальных кораблях. Проведя несколько часов в барах, излюбленных их командами, Джеральд выяснил, как действовала система, и узнал название – Коблат. Астероид, открытый для контрабандистов и служивший центром распределения незаконных грузов для всего троянского скопления. Место на борту возвращающегося порожняком межорбитальника обошлось ему в пять тысяч фьюзеодолларов.
Джеральду нужен был звездолет. Такой, чтобы капитан его согласился отправиться на Валиск. Деньги на кредитном диске Юпитерианского банка у него имелись, так что дело, наверное, было в его манерах – иначе почему они все отворачивались, качая головами? Джеральд и сам понимал, что слишком настойчив, слишком испуган, слишком отчаян. Он научился немного сдерживать колебания своих настроений, уже не закатывал истерик, когда ему отказывали в просьбе, и старался не забывать мыться, и бриться, и переодеваться в чистое. Но ему все равно отказывали. Возможно, капитаны видели, как пляшут у него в голове демоны и духи. Они не понимали, что обрекают на погибель не его – Мэри.
И в этот раз он едва не сорвался, едва не закричал на капитаншу, надсмеявшуюся над его мольбами. Едва не воздел кулаки, чтобы вколотить в нее истину своей нужды.
Но она глянула ему в глаза и поняла запертую в его зрачках угрозу, потому что улыбка сошла с ее лица, как смытая. Джеральд замечал, что бармен внимательно приглядывает за ним, запустив руку под стойку, чтобы ухватить то, чем он привык усмирять буйных. Долгую минуту Джеральд Скиббоу взирал на капитана, покуда тишина расползалась по «Синему фонтану» от ее столика. Он заставил себя думать, как советовал доктор Доббс, сосредоточиться на своей цели и путях ее достижения, – успокоиться, хотя каждая жилка в его теле трепетала от гнева.
Готовое прорваться насилие осталось скованным. Джеральд развернулся и вышел. Голые каменные стены коридора давили на него, не давали дышать. Осветительных панелей было слишком мало. Голографические вывески и маломощные проекторы заманивали прохожих в клубы и бары. Джеральд спешил мимо, в лабиринт узких проходов жилой секции. Ему казалось, что снятая им комнатушка совсем близко, но он путался в знаках на перекрестках, состоявших из цифр и букв вперемешку; к ним он еще не привык. Голоса отдавались эхом – неприятный, глумливый мужской смех. Звук доносился из-за ближайшего угла. По потолку бежали смутные тени. Он едва не бросился прочь, когда до него донесся сердитый и жалостный одновременно девичий вскрик. Джеральд едва не убежал. Насилие пугало его. В каждой драке, в каждом зле ему виделся след одержимых. Лучше уйти, лучше позвать на помощь других... Но девушка вскрикнула-ругнулась снова. И Джеральд вспомнил о Мэри – как ей было одиноко, как страшно, когда одержимые пришли за ней. Он шагнул вперед и заглянул за угол.
Поначалу Бет больше всего злилась на себя. Она-то гордилась тем, какая она крутая и всезнающая. Коблат был, конечно, маленьким поселением, но деревенской общинности в нем не стоило и искать. Порядок поддерживали только полицейские компании, а им на лапу не дашь – не зачешутся. В коридорах бывало жарко. Молодые парни, неудачливые мятежники, осознавшие, что им светит только восемь десятков лет работы на компанию, сбивались в стаи, помечая собственную территорию. Бет знала, где они шляются и в какие коридоры лучше не заходить ни в какой час.
Так что она не ждала подвоха, когда из-за угла вывернули в ее сторону трое парней. От дверей квартиры ее отделяли всего метров двадцать, а встречные были одеты в рабочие комбинезоны – ремонтники, наверное. Не клановые и не кореша, возвращающиеся с разборки. Нормальные ребята.
Первый одобрительно присвистнул, подойдя к ней на несколько метров. Бет выделила ему стандартную безучастную улыбку и посторонилась. И тут другой со стоном ткнул пальцем в ее сторону.
– Господи, и эта с платком. Полушка.
– Лезба, что ли? Типа Кира эта в душу запала? Мне тоже, блин.
Все трое расхохотались. Бет попыталась протиснуться мимо, но руку ее стиснули крепкие пальцы.
– Куда собралась, куколка?
Она попыталась вырваться, но он был слишком силен.
– На Валиск? Киру свою трахать? Мы для тебя плохи, да? Против своих идешь?
– Пусти! – Бет начала отбиваться, и в нее вцепились еще руки. Она ударила куда-то в пустоту, но без толку. Они были тяжелее, старше, сильнее.
– Во телка.
– Боевая.
– Держи суку! Грабли ей держи!
Кто-то заломил ей руку за спину. Другой парень ухмыльнулся ей в лицо, когда она начала извиваться, и вдруг, ухватив девушку за волосы, запрокинул ей голову. Бет дрогнула, готовая сорваться. Лицо его было
