– Это все затрагивает только нас, людей. У животных души нет. Дариат и Латон ни разу их не упомянули, значит, они их там не встретили.
– Но они не упомянули и другие существа, – возразил Мэтокс. – Однако, по утверждению киннтов, они там есть.
– Это большой мир, – сказал Новак.
– Нет, – возразил Гилмор. – Дело не в этом. Мы видели часть потусторонья, рядом с разделяющей наши миры границей, и туда попадают лишь некоторые души. Латон утверждал это. После смерти можно отправиться в долгое путешествие. Это опять его слова.
Эуру печально покачал головой.
– Хотел бы я ему поверить.
– В этом я ему как раз верю, но на принципиальном моем утверждении это никак не сказывается.
– И что же вы утверждаете? – спросил Мэтокс.
– Мне кажется, я знаю, что помогает душам не распадаться. Должно быть, это – способность к чувствам. Возьмем, к примеру, собаку или кошку. У них имеется своя индивидуальность как у биологического единства, но нет души. А почему? Ведь у них есть нервная система, и память, и мыслительные процессы. Однако как только они умирают, все это теряет целостность. Без фокуса, без сильного самоощущения связи разваливаются. И порядок исчезает.
– Бесформенный вакуум, – усмехнулся Новак. Гилмор проигнорировал насмешку.
– Мы знаем, что душа – неразрывное единство, и Кутер, и Дариат подтвердили, что в потусторонье существует поток времени. Они страдают от энтропии так же, как мы. Я убежден, что это сделает их уязвимыми.
– Каким образом? – резко спросил Мэтокс.
– Мы можем внести изменения. Энергию, реальную субстанцию душ нельзя уничтожить, но можно рассеять или разбить, вернуть в первобытное состояние.
– А, да, – Геммату восхищенно улыбнулся. – Теперь я вашу логику понимаю. И в самом деле, нам нужно внести хаос в их жизни.
Эуру потрясенно взглянул на Гилмора:
– Убить их?
– Обрести способность убивать, – совершенно спокойно пояснил Гилмор. – Перспектива смерти, настоящей, конечной смерти, побудит их оставить нас в покое.
– Но как? – воскликнул Эуру. – Что это за способ?
– Вирус мозга, – сказал Гилмор. – Универсальная антипамять, запущенная в мыслительные процессы и по мере прохождения их уничтожающая. Воспользоваться тем, что одержимые постоянно обмениваются мыслями. Своего рода ментальный сверхпроводник.
– Похоже, здесь есть рациональное зерно, – согласился Геммату. – А что, есть такая вещь как антипамять?
– Существует несколько видов оружия, назначение которых – уничтожить мысленные процессы жертвы, – оказал Мэтокс. – В большинстве своем это химические или биологические агенты. Впрочем, мне известны и некоторые из них, что основаны на дидактических воспоминаниях. Насколько я знаю, мои коллеги создали варианты, вызывающие психический беспорядок, например паранойю и шизофрению.
– Только этого нам не хватало, – проворчал Новак. – Сумасшедшие души. Они и так все чокнутые.
Гилмор бросил на него укоризненный взгляд.
– Как вы считаете, теоретически возможно создание антипамяти? – спросил он Мэтокса.
– В настоящий момент я не могу предложить ничего готового.
– Но тогда она разрушит саму себя, – недоумевал Юсуф. – Если она уничтожит механизм собственной проводимости, то как она сохранит себя?
– Нам нужно нечто, опережающее собственную разрушительную волну, – сказал Мэтокс. – И теоретически в этом нет ничего невозможного.
– Само собой, над концепцией нужно еще много работать, – вмешался Гилмор.
– И экспериментировать, – добавил Эуру. Красивое лицо выражало тревогу. – Не забудьте об этой фазе. Для экспериментов нам понадобится чувствующее существо. Возможно, и не одно.
– У нас есть Кутер, – пробормотал Гилмор. И почувствовал молчаливое осуждение эдениста. – Прошу прощения: естественная мысль. Слишком уж много доставила она нам неприятностей.
– Уверен, для этой цели можно использовать биотехнические системы, – поспешно сказал Мэтокс. – На этой стадии обойдемся без людей.
– Ну и прекрасно, – облегченно вздохнул Гилмор. – Если никто не возражает, то я хотел бы этот проект утвердить. Первый адмирал давно требует универсального решения этой проблемы. И мы наконец-то отрапортуем, что в состоянии закрыть вопрос одержимых.
Эденистские обиталища любили посплетничать. Узнав об этом, Иона и Транквиллити сначала удивились, а потом и позабавились. Ну что ж, личности состояли из миллионов людей, а им, как и всем старикам, свойственно наблюдать за жизнью молодых родственников и доносить новости до своих друзей. Личности к тому же являлись неотъемлемой частью эденистской культуры. Что же удивительного в проявляемом ими живейшем интересе к человеческим делам? Ведь все, что происходит, так или иначе отражается на них самих. Они усваивали, обдумывали и обсуждали мельчайшие подробности политической, социальной и экономической жизни всей Конфедерации. Занятен был способ передачи информации. Внутри каждого обиталища образовывались многочисленные группы в зависимости от интересов. А интересовали их и классическая литература, и ксенобиология, и паровозы эпохи ранней индустриализации, и образование облаков по Оорту. [Ян Хендрик Оорт, нидерландский астроном. (Примеч. пер.)] В таких группах не было ничего формального, предписанного. Их можно было назвать неформальной анархией.
Транквиллити даже начал подумывать о себе как о стареющем дядюшке, наблюдающем за выводком непослушных племянников и племянниц. К современникам он испытывал отчуждение, что Иона находила забавным. И только джовианское Согласие, с присущим тому суровым благородством, казалось, разделяло его чувства.
К тому моменту, как Транквиллити прибыл к Юпитеру, сформировались уже миллионы групп. Они обсуждали проблему одержимых (больше всего их интересовала комиссия Гилмора). Желая оказать помощь в разрешении проблемы, Транквиллити предоставил свои воспоминания и рассуждения касательно кризиса. Информацию эту тут же распространили и обдумали. Группы, занимавшиеся религиозными вопросами, обратили особое внимание на проявленный киинтами интерес к Спящему Богу тиратка. Что такое этот Спящий Бог – вот тема, которую обсуждали группы космологии. Представления о нем у них не было, зато они углубились в область ксенопсихологии. Всласть наговорившись, задумались, не предоставить ли право историкам ксенокультуры решить эту загадку...
С этого момента два очень заметных в обиталищах (и очень важных каждый в своей области) менталитета обратили внимание на проблему Спящего Бога. Согласие, отвечавшее за безопасность, и Вин Цит Чон решили обсудить это дело вместе с несколькими специалистами. И с Ионой, разумеется.
Неприятное предчувствие кольнуло Джошуа, когда Иона вызвала его на совещание, не объяснив причины. Ходили слухи, что дело не обойдется без Мзу. А когда Иона сказала, что встреча состоится во дворце Де Бовуар, он и вовсе расстроился. Это означало, что совещание будет официальным.
Выйдя из маленькой подземной станции, обслуживавшей гостей дворца, он заметил поднимавшуюся по ступеням Мзу. Джошуа захотелось развернуться и пойти к «Леди Макбет», стоявшей на ремонте. Однако сдержался. Они обменивались ничего не значащими словами, пока шли по дорожке из темно-желтого камня к зданию классического стиля. Мзу тоже не знала, зачем ее пригласили.
По обе стороны от дорожки сновала орава механоидов. Они старались привести в порядок бывшие до тех пор безупречными газоны. Тысячи танцующих ног превратили траву в грязное месиво. Подстриженные кусты приобрели немыслимую форму, отовсюду торчали бутылки. Больше всего пострадал цветущий кустарник: обломанные ветви с белыми и голубыми колокольчиками превратились в коричневый скользкий ковер, небрежно брошенный на дорожку. Механоиды, не теряя оптимизма, подрезали ветви и подпирали деревья, привязывая их к колышкам. Мелкий кустарник просто убирали и заменяли новым. О таком
