пепельницу и сигару.
– Да ну ее! – с досадой отмахнулась хозяйка. – Совсем с катушек съехала со своим Хохлом! Слово о нем не скажи, даже ребенку не позволяет! Я все понимаю – любовь, привязанность, благодарность! Но нельзя же так реагировать!
Бармалей промолчал – его мало беспокоили все эти перипетии.
И вот спустя неделю, когда все вроде улеглось, Марина валялась в шезлонге, наблюдая за детьми из-под сдвинутых на лоб черных очков. Гена придерживал матрас, чтобы не перевернулся, а мальчики, наоборот, раскачивали его и визжали от восторга.
– Мамуля, к нам иди! – позвал Егорка, вытирая мокрое лицо ладошкой. – Смотри, какой у нас корабль! А дядя Гена как будто пират!
– А я кто буду? – улыбнулась Коваль, садясь и развязывая черное шифоновое парео, обернутое вокруг бедер.
– А ты…
– А ты будешь русалка! – перебил Алеша, прыгая на матрасе на коленях.
– Русалка, русалка! – подхватил Егорка, повторяя за приятелем его маневры.
– Тихо, капитаны! – уворачиваясь от брызг и придерживая матрас, приказал Гена. – Перевернете свой эсминец, я вас выловить не успею.
– А я плаваю! – заявил Егорка, который на самом деле, неплохо плавал, и с размаху бултыхнулся в воду.
– Егор! – крикнула Марина, но мальчик уже вынырнул и поплыл, шустро двигая руками и ногами. – Прекрати!
– Да я ж рядом, Марина Викторовна! – сказал Гена, перемещаясь ближе к плавающему Егорке.
Коваль только покачала головой, бросила очки на столик и встала. Потянувшись, она прыгнула в бассейн и поплыла под водой навстречу сыну, вынырнула у него за спиной и обхватила поперек тельца:
– Попался?
– Ну, ма-ам! – заорал Егор, шлепая по воде руками и ногами. – Пустииии!
– Не пущу!
К бассейну приближалась Виола в длинном цветастом одеянии, скорее напоминавшем халат, чем что-то другое. В руках она держала поднос, на котором возвышался большой кувшин с апельсиновым соком и стаканы. Опустив поднос на столик, Ветка сбросила свою накидку, оставшись в пестром купальнике, и присоединилась к резвящимся в воде детям и подруге с охранником.
– Весело тут у вас, – проговорила она, окунаясь и забирая у Гены Алешу. – Ты как, сынуля?
– Хорошо, – мальчик прижался к ней и обнял за шею. – Только Егор умеет плавать, а я нет.
– И ты научишься, вот только ручки и ножки у тебя чуть-чуть посильнее станут.
Марина наблюдала за их разговором с улыбкой. Если бы раньше, лет десять назад, кто-то сказал ей, что они с подругой, такие странные и непохожие на остальных женщин, начисто, как им казалось, лишенные материнского инстинкта, будут вот так стоять в бассейне, прижимая к себе сыновей, Коваль только пальцем у виска покрутила бы. Но жизнь непредсказуема, и наперед сказать, как что будет, просто невозможно. И даже Ветка с ее даром предвидения не могла этого угадать. Опять неприятно и больно кольнула мысль о погибшем муже, о том, что не дожил, не увидел, не узнал. Марина часто заморгала, смахивая непрошеные слезы, чтобы чуткий Егорка не начал приставать с расспросами.
– Ну, ты еще будешь плавать или со мной греться пойдешь? – спросила она сына, чмокнув его в мокрую макушку.
– Я не замерз, ты иди.
Мальчик оттолкнулся от нее и поплыл к Гене, а Марина выбралась из бассейна, легла в шезлонг, подставив тело солнечным лучам. Неподалеку от бассейна, в тени натянутого тента, сидел Никита в белой майке и шортах – в жару Бес не требовал от охраны соблюдения формы одежды, особенно дома, в пределах двора. Ники исподтишка наблюдал за Коваль, вытянувшей длинные ноги на полосатом матрасе шезлонга, и судорожно сглатывал слюну. Все разговоры о том, что рядом с этой женщиной находиться смертельно опасно, он считал байками и чушью. Да и возраст его особо не смущал – при чем тут годы, когда такая красота. Ему страшно хотелось прикоснуться к ней, хоть на секунду почувствовать вновь то ощущение, что охватило его, когда он нес ее на руках с кладбища. Однако Ники прекрасно понимал, что это непозволительная роскошь. Кроме того, ребята Беса буквально вчера разговаривали о том, что вот-вот здесь появится Хохол, тот самый Хохол, что за ночь вырезал в ночном клубе небольшую бригаду Реваза, а потом взорвал клуб.
– Никита, – ворвался в его раздумья чуть хрипловатый голос Марины. – Будь другом, я забыла сигареты на барной стойке…
Ники молча рванул в дом, схватил со столика пачку «Вог» с ментолом и золотую зажигалку. Вернувшись к бассейну, опустился на корточки рядом с шезлонгом, в котором лежала Коваль, и протянул ей то, что она просила. Тонкими пальцами с длинными черными с серебристой дымкой ногтями она взяла сигарету, щелкнула зажигалкой и затянулась, прикрыв глаза. Никита взял со столика прозрачную пепельницу и на ладони, как на подставке, протянул Марине. Она усмехнулась, повернувшись в его сторону:
– Не переигрывай, мальчик.
– Почему вы видите во всем подвох, Мэриэнн? – чуть обиженно спросил Никита. – Мне приятно быть рядом с вами, и никаких задних мыслей.
– Ладно, извини, – примирительно улыбнулась Марина. – Но я на самом деле не хочу, чтобы ты страдал.
– Позвольте мне самому это решить, Мэриэнн, хорошо? Как вам книга? – перевел он разговор в другое русло, указав глазами на лежащий на столике томик.
– Нравится. Я раньше подобного не читала.
– Я ее читал совсем недавно. Потрясающе красиво. И вообще – оказывается, такая удивительная страна – Япония.
Марина сдвинула на лоб очки, которые только что надела, и посмотрела на сидящего на корточках с пепельницей в ладони Никиту:
– Ты это серьезно или чтобы мне понравиться?
– И это тоже, – честно ответил он, осторожно вынимая из ее пальцев потухшую сигарету.
– Никита…
– Не надо, – перебил он, поставив пепельницу на землю и поднося Маринину руку к губам. – Не говорите ничего, Мэриэнн… Какая у вас кожа холодная… может, принести вам что-нибудь? – Не дожидаясь ответа, он потянулся к большому полотенцу, висящему на спинке второго шезлонга, набросил его на Марину, укутав ее всю до самой шеи. – Так лучше?
– Спасибо. Коньячку бы сейчас…
– Я принесу. – Телохранителя будто ветром сдуло.
«Господи, да за что ж мне такое наказание-то? – простонала Коваль про себя. – Как мне отвязаться от этого молодого придурка? Скоро вернется Женька. А это совсем не то, что Малыш, он не простит мне даже намека на измену. Это с ментом Ромашиным он не посмел тягаться, потому что я не позволяла, а с этим пацаном не станет даже разговаривать – просто тихо завалит где-нибудь».
– Мамуля, смотри! – крикнул сын, вскарабкавшись на бортик бассейна и приняв стойку для ныряния.
– Осторожнее, Егор!
Мальчик помотал головой и нырнул, поплыл под водой к другому борту, вынырнул там и снова закричал:
– Ты видела? Видела?
– Да, родной, ты просто молодец. – Марина села, поправив чуть сползшее полотенце, и тут рядом возник Никита с подносом, на котором стояла широкая рюмка с коньяком и тарелочка с лимоном.
– Пожалуйста, Мэриэнн.
Марина с удовольствием выпила коньяк, сунула ломтик лимона в рот и чуть сморщилась от резкого кислого вкуса. Никита наблюдал за ней с обожанием, и это смущало. Коваль поймала себя на том, что
