Нюргун Боотур Стремительный

И кланяться стал,
Лбом о свое колено бия,
Косицей седой тряся...

Красавица Айталыын Куо
Сжалилась над стариком,
Нагнулась, хотела поднять
Погоняльный олений шест,
В этом миг ударило что-то ее,
Потемнело у ней в глазах.
Как опомнилась Айталыын Куо,
Видит она, что лежит
На нартах,
В ногах у тунгуса того;

С гиком гнал упряжку тунгус,
Белым облаком окружен;
Семь быстроногих оленей его,
Словно призраки, не касаясь земли,
Летели, дыша огнем...

ГОЛОС ТУНГУСА

Ай, красавица с восьмисаженной косой,
Айталыын Куо, подруга моя!
Как простодушно поверила ты,
Что от голода мог ослабеть,
Что мог до костей простыть
Ардьаман-Дьардьамана[191] сын,
Отважный тунгус-богатырь,
Бохсоголлой Боотур[192] удалой!

Какое сокровище я украл,
Какую редкую дичь поймал!
Хорошо, что будет в жилище моем
Достойная хозяйка-хотун,
Подруга — милая для меня! —
Так говоря, тунгус миновал
Девять перевалов крутых,
Восемь диких горных кряжей...

ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Коль раскрою свой
Задремавший рот,
Коль развяжу
Продневавший рот, —
Подземный мир
Бездонную пасть
Раскрывать понемногу начнет.

С восьмикрайней, восьмиободной землей,
С холмистым аласом своим,
С долиной простясь родной,
Летающий над землей
На Мотыльково-белом коне
Юрюнг Уолан миновал
Перекресток восьми дорог,
Развилину девяти дорог;
По горам протоптав
Сверкающий путь,
На закат направился он,
В полет скакуна пустил,
Все быстрее, быстрее гоня,
Только по́ следу закурилась пыль,
Только заклубился туман...

Скакал богатырь,
На привал не вставал.
Он приход зимы
По снегам узнавал,
Наступленье весны
По дождям примечал.
Пределы елани своей
Он оставил давно за спиной,
Дебри лесные проехал он,
Тундру хмурую пересек;
Топи непролазные,
Зыбуны,