Сын и дочьУгнездившись, в утробе ее росли,Извергнутый после них,Она, от всякого глаза таясь,В глиняный скрыла горшок,Перетянутый тальником,И от жилья далекоЗакопала в землю его.Как вольная кобылица-двухлеток,Вскормленная на тучных лугах,Легко ступая,Пустилась онаК озеру светлых вод,Незамерзающему никогда.Сбросив одежды свои,Бросилась в воду она.Хлюпаясь, нырять принялась,Словно дикая утка-нырок;Водою синих пучинВсе нечистое смыла с себя,Разгоряченное тело в потуНачисто отмыла она.Выбежав из водыНа узкий высокий мыс,На северном берегуСтройное, крепкое тело своеПодставила теплому ветерку,Солнечным благодатным лучам.И, обсохнув, накинула на себя,На золотистые плечи свои,Легкую дохуИз черно-полосатых лапОтборных лисьих мехов;Надев, слегка набекрень,Высокую, с пером,Шапку из трех соболей,Довольная — вернулась онаНа привольный, широкий двор,В просторный, богато украшенный дом,К священному очагу.«Если на третий деньБлагодарностью не воздам,Радостью не помяну,Праздником не провожуЯвившуюся на помощь ко мнеВеликую Иэйэхсит,Давшую благословенье мнеПочитаемую Айыысыт —Обидится,Огорчится она,Разгневается она...И в далекие будущие временаВ доме моем потомкам моимСкудно придется жить».Так подумав,Сабыйа Баай ХотунКликнула клич,Созвала гостейИз дальних и ближних селений айыы,Где солнечные живут племена,Где прежде жила она...Двенадцать прославленных красотойСтройных белолицых девиц,Горделиво ступающих по земле,Как стерхи — белые журавли,Откидываясь немного назад,Отозвались, явились на пир.Хозяйка, введя гостейВ почетную урасу,Разожгла священный огонь.И все, степенно усевшись в круг,На толстых белых кошмахЗа кумысной чашею круговой,Поставив перед собойВсякую изобильную снедьИ желтого масла большую бадью,Чтоб умилилась Иэйэхсит,Славословие произнеся,Шумно, радостно веселясь,Справили праздник они,Проводили Айыысыт.* * *Вот так —Пристанище обретяВ срединном мире земном,Размножился этот род.Тридцать пять проворно-резвых племен