Нюргун Боотур Стремительный

Девять журавлей
Кумыс гостям поднесли,
Окружили радостно их,
С почетом в дом повели.

Элик Баатыр[283]
К ним сам подбежал,
За руки ласково брал,
От коновязи до дверей провожал.
Алтан Хаакыр[284]
На пороге встречал,
Дверь держал,
На орон почетный сажал...

А другие тою порой
С отгонных дальних лугов,
Как белый ржущий поток,
Косяк лошадей пригнав,
В правом углу большого двора
Лучших двухлетков
Пестрых мастей
Опрокидывали на ходу,
Оглушали обухом на скаку;
Отъевшихся на приволье степном
С жирными шеями кобылиц,
На выбор ловя,
Убивали они;
Необъезженных кобылиц,
Нагулявших мясо и толстый жир,
Свежевали проворно они,
Зажигали костры на дворе,
Поднимали котлы на огонь,
Начинали пищу варить.

Огурук Боотур[285]
Аркан метал,
За гривы коней хватал.

Эбегей Боотур[286]
Коней убивал,
Жилы боевые вскрывал,
Живо шкуры снимал, свежевал,
Туши пластал,
Мясо рубил.
Бусуган Боотур[287]
Угощенье варил;
Ырбайбан Малахсын[288]
Из глубоких котлов
Мясо жирное доставал,
Дымящиеся горы еды
На огромных блюдах
Гостям подносил.
Люди на лакомую еду
Весело налегли,
До пресыщенья утробы набив,
Толстым шейным жиром они
Перебрасываться пошли...

Там прославленные едоки
Огромные мяса куски,
Распластанные широко,
Словно конские потники,
Запихивали в зубастые рты,
Лишь трещали кости
У них на зубах...
Там обжоры и шутники
Проворно хватали с блюд
Самые большие куски;
Глыбы жирного мяса
Пихали в рот
С правого края губ,
Кости выплевывали изо рта
С левого края губ...

Сколько ни было там гостей,
Хоть и сильно проголодались они
В прежние беспокойные дни,
Все насытились на пиру,
Все наполнили утробу свою,
Изобильной жирной едой
Укрепили силы свои,
Утолили голод свой, наконец...
Богатырской снедью,
Крепким питьем
Утешались сердца гостей
С утра до вечерней зари.

Полными чоронами
Пили они
Крепкий густой кумыс,
В котором плавали масла куски
С яйцо турпана величиной.