Нюргун Боотур Стремительный

Звенящий льдинками, пили они
Выдержанный кумыс,
Пенящийся пили они
Весенний свежий кумыс,
Освежили грудь,
Ободрили дух
Радующим сердце питьем...

Наконец, настал
Вожделенный час,
Наступил долгожданный срок
Среднего мира богатырю,
Счастливому сыну айыы
К невесте своей войти,
Наконец, распахнулась пред ним
Бряцающая серебром бубенцов,
Украшенная богатой резьбой
Дверь опочивальни ее,
Распахнулась пред ним, наконец,
Раскрылась завеса дверцы ее
И, блистающая лучезарным лицом,
Прекрасная Туйаарыма Куо,
С девятисаженной волнистой косой,
Глазами темными поводя,
Зубами в улыбке блестя,
Румянцем нежным горя,
Стройная, как белоснежный стерх,
Величавая, как лебедь весной,
Трижды поклонилась ему —
Другу, возлюбленному своему,
Супругу обещанному своему,
Летающему высоко над землей
На Мотыльково-белом коне
Юрюнг Уолану-богатырю...

* * *

...Трое суток длился
Свадебный пир.
Трое суток пробыл
Юрюнг Уолан
С молодой женою своей
В отцовском доме ее,
В материнском ее гнезде.

И к Саха Саарын Тойону придя,
Сабыйа Баай Хотун поклонясь,
Как рассказывают старики,
Удалой Юрюнг Уолан
Желанье свое открыл,
Заветное слово пропел.

ЮРЮНГ УОЛАН

Внимайте речи моей,
Ты — белеющая сединой
Матушка моя, госпожа!
Ты — в серебряной седине снеговой,
Величавый тесть мой, тойон!
Я давно ушел из родной страны,
Я давно покинул свой дом.
Тоска по долине родной,
Где сверкает желтая благодать,
Где россыпи золотые горят,
Все сильнее томит меня.
Там наш дом стоит,
Наш очаг горит...

Непреодолимо они
Тянут меня к себе.
Младшая сестричка моя,
Милая Айталыын Куо,
Красавица с восьмисаженной косой,
Истомилась,
Изныла она,
Странствуя повсюду со мной,
Вдали от страны родной!

Бесчисленные богатства мои,
Бегущие, как белый поток,
Моих коней табуны,
Брошенные без присмотра давно,
Без надзора хозяйского моего
Убавились наверняка...

В глухие верховья рек