Ыарт-татайбын!!! А видать, по достоинству ты Прославлен в роде своем! Вот так невидаль, ну и ну! Оказывается — ты один среди них Достоин был схватиться со мной... Нет границ восхищению моему, Нет конца изумлению моему, Нет предела — я говорю — Удивлению моему! На каких лугах, На каких берегах, Выкормленный чьим молоком, Ты — чудовище — вырос и возмужал? Из чьей утробы, таясь до поры, Грозный — ты появился на свет? Я думал сначала, Что ты невзначай — По случайности одолел, А не силою повалил, В огневое море поверг Исполина подземных бездн, Рожденного в древний воинственный век, Кровожадного сына тьмы, Эсэх Харбыыра-богатыря... А когда еще я узнал О другом, неслыханном деле твоем, Что убил великого ты Владыку моря Муус-Кудулу, Огнереющего беспредельного моря Исполина-богатыря, Уот Усутаакы самого, Проторившего свой широкий путь Под западным краем небес, Я решил, что ты одолел его Обманом и колдовством... Пропустил я мимо ушей, Пустяком почел я молву о том, Что в поединке ты победил, Что ты ничком повалил Не имевшего равных себе, Выраставшего в дремучих лесах, Возмужавшего на восьми хребтах Свирепых Северных гор, Легче ветра летавшего по снегам На лыжах своих колдовских, Пробегавшего тундру из края в край На семи оленях своих В облаке белой мглы, Быстрее бурь снеговых, Умевшего всем глаза отвести Силой восьмидесяти восьми Неуловимых чар, Сына Ардьаман-Дьардьамана, Самых страшных обманывавшего колдунов Обаянием ускользающих чар, Знаменитого Бохсоголлой Боотура — Сортола-богатыря... Ратоборца из дальней страны Равного себе — я нашел! Поединщика из чуждой страны Подобного себе повстречал! Незачем драться нам, Неведомо чья возьмет... Пока не поздно, миром с тобой Покончим нашу вражду! Блистающую лучезарным лицом Красавицу Туйаарыму Куо Мы с тобой Разделим между собой, Разрежем ее пополам, И женимся оба на ней! Верхнюю половину ее, Лучшую почетную часть — Ты, Нюргун, забирай себе! А нижнюю половину ее — С ногами и с пахом часть, Так и быть — я себе возьму; Эту часть Никому я не уступлю! В ту пору, когда она Лет шести от ро́ду была Эту часть я облюбовал, Эту часть назначил себе. Но женщину, разрезанную пополам, Нельзя женою назвать! Половина женщины — не жена,
