Нюргун Боотур Стремительный

Гонится следом
Нюргун Боотур!..
Поскорей я должен
Спрятать тебя
В неприступном доме моем,
В крепости железной моей!

Если кто среди равных мне
Издеваться вздумает надо мной,
Темя толстое
Тому проломлю!
Кто смеяться вздумает надо мной,
У того я разрушу очаг,
Священный огонь
Затопчу, потушу!
Разве кто посмеет поднять на меня
Разящий огненный взгляд?
Наверно, таких
Не осталось в живых...
Ты со мной не страшись никого,
Ты со мной не стыдись ничего! —

Так тяжело громыхая вдали,
Свирепого адьарая слова
Смолкли за тучей глухой,
Стихли за темной горой.

Над чудовищной крутизной,
Кукушками медными
С двух сторон
Увешанной в древние времена,
Над непроезжей, крутой,
Страшным заклятием заклято́й
Дорогой смерте́й Кээхтийэ-Хаан,
Над струящейся глоткой ее,
Над погибельной горловиной ее,
Над обрушенной тесниной ее
Все выше — могучими взмахами крыл —
Поднимался Нюргун Боотур.

Воздуха ледяного поток
Бешено летел с крутизны,
Обвалами грохоча,
Обломками скал стуча,
Все круша на своем пути,
Все грозя завалить, смести...

Трижды Нюргун прокричал,
По-орлиному клекоча;
Напрягая все силы свои,
Пытался бурю он одолеть,
Пытался перелететь
Неприступный гребень горы.
Но ледяной ураган
Бросал его вниз головой.
Были сильно помяты
В тяжкой борьбе
Два его могучих крыла;
Трудно было ему дышать.
До отказа раздулись в груди
Легкие исполина-орла,
Потемнело в его глазах.
Отчаиваясь высоту одолеть,
Как по чану медному, колотя,
По каменному нёбу стуча
Кованым языком,
Громко заклекотал орел;
И на середине пути,
На вершину скалы
Опустился он
Над грозною крутизной
Дороги Кээхтийэ-Хаан,
Где колдовские одни
Медные кукушки торчат...

Беспокойно крылами маша,
С трудом под бурей держась,
Так он заговорил,
Такое слово сказал.

НЮРГУН БООТУР

Кэр-даа-бу! Кэр-даа-бу!
На кручу буйных небес
Подымающейся прямиком
Дороги смертей Кээхтийэ-Хаан
Лихая хозяйка-дух,
Старуха Уот Холуонньай Хотун[309]!
Каждый выдох твой огневой,