Нюргун Боотур Стремительный

Больше лиственницы вековой!
Эй ты, черная тень,
Кровавая пасть,
Хвост, как дым,
Постель, что метель!
Тянущаяся длинной губой,
Жаждущая крови живой,
Открой дорогу передо мной,
Грозная Холуо́нньай Хотун!
Я прежде в жертву тебе приносил
Полные охапки еды,
Приговаривая:
«Подходи и бери!»
Ты из рук моих пищу брала,
Ты со мной радушна была...
Если тяжести ног моих
Не выдержав, занемогала ты,
Я на помощь к тебе приходил,
Я обильно тебя кормил
Охотничьей добычей моей.
Если огненное сознанье твое
Не угасло еще совсем,
Вспомни помощь мою,
Помоги мне сама!
Подыми меня на высокую грань,
На третью вершину твою!
Разве это трудно тебе?
Но если вниз
Ты сбросишь меня,
Если путь не откроешь мне
На кручу буйных небес,
Тогда перестанешь ты получать
Щедрые подарки мои,
Богатую добычу пяти
Угловатых, длинных пальцев моих!

И тогда пересохнет глотка твоя,
Не освеженная кровью жертв,
Перестанет жадная пасть
Печенью наполняться сырой...
Двигающаяся глотка твоя
Высохнет добела...
Твой семисаженный язык
Пересохнет, окостенев,
И острым своим концом
В нёбо твое врастет;
И закатится солнце твое,
И наступит смертный твой час! —

Так орлиный клекот
Громо́во звучал,
Будто кто-то о медный чан
Колотушкой звонкой стучал...

Услыхав заклинанья его,
Заохали под землей
Чудовищная хозяйка горы
Уот Холуонньай Хотун.
Перехватило дух у нее,
Тяжести богатырских ног
Не выдержала она,
Рухнула, протяжно хрипя,
На крутящееся ложе свое,
Задыхаясь, икая, навзрыд
Лепетать, бормотать начала.

ГОЛОС ДУХА-ХОЗЯЙКИ ДОРОГИ

Алаатанг! Улаатанг!
Абытай-халахай!
Ох, болит!
Ох, палит нутро!..
С незапамятных пор
Не запомню я
Тягости непомерной такой.
Давящей душу мою!
Будто бранного мира всего
Бремя взвалено мне на грудь...

Мое сердце,
Мой мозг спинной
Ты своим ядовитым
Дыханьем спалил,
Око спины моей
Раздавил!
Легкие раздулись во мне,
Удушье томит!.. Задыхаюсь я!
Подбрю́шина рвется моя,
Пришла моя смерть, видать!..