Где лютые вьюги ревут...Там — в разрывахТолщи земнойЛедяные сверкают швы,А кругом без края и без концаКрасные залегают пески...А дальше зеленые травы блестят,Разрывая белой глины пласты,Острая осока растет.А дальше — до облаковГромоздятся балкиКаменных гор,Подымаются до желтых небесПодпоры железных гор,Высятся до белых небесУкрепыНесокрушимых гор...ТорчитНа краю землиХитро сколоченный дом,О тридцати хоромах жильеОдинокой старухи-абаасыТимир Дьэгэликээн[313]...Увидела Айыысыт,Что бабка Дьэгэликээн,Ноги тощие протянувПоперек хребта полосатой горы,Валяется возле жилья своего —От голода еле жива;Что уже изгрызла онаНабедренники свои,Сшитые из облезлых шкурОколевших от язвы коров,Что заразные проглотила онаКожаные рукавицы свои,Что, давясь, дожевывает онаРваную шапку своюИз кожи дохлых телят...Окликнула бабку Айыысыт,Из облака дымного своегоГолос ей подала.ГОЛОС АЙЫЫСЫТАлаатанг! Улаатанг!Что с тобой?С голодухи, что льУ старухи мудрой такойНе осталось толку в башке?Чем валяться,Вытянувшись поперекВыступа этой славной горы,Похожей на девятилетка-быкаС белым брюхом,С пятном на лбу,Выставившего копья-рога,Вздыбленного тяжело,Грозного в пору случки своей;Чем валяться без дела,Штаны грызя —Сшитые из заразных шкур,Да от голода околевать,Поглядела бы ты поскорей,Что делается сейчасПо другую сторону вихревых,Бесноватых южных небес!Силою семидесяти семиХитростей колдовских,Силою восьмидесяти восьмиВсяческих уловок своих,Девяноста и девятиЧародейных плутней своих,С помощью ста двадцатиСпособов коварных своих,Увидала бы ты,Услыхала бы ты,Как в железном доме Уот УсумуПохищенная воровски —Прекрасная Туйаарыма Куо,Выпрастывая утробу свою,Криком кричит сейчас,Рожает богатыря...Уот-Усуму