Нюргун Боотур Стремительный

Мимо сопок,
Где семь разъяренных псов,
Лаяли, злобно мечась, —
Опускался все ниже
Нюргун Боотур
В сумрачный Нижний мир;
По встревоженной темной стране
Мчался он, летел прямиком.

Конь Вороной,
Счастливый скакун,
Друг и советчик его,
Вдруг остановился
На всем скаку,
Замер на крутизне,
На самом краю жерла́
Алчного зева
Подземных бездн.
Огляделся Нюргун Боотур —
В черном густом дыму перед ним
Смоляное море горит,
Затапливая жерло
Пропасти Ап-Салбаныкы,
Не пропускающее никого,
Чье дыханье — белый туман,
Не пропускающее никого,
Чье дыханье —
Волшебно-черный туман,
Не дающее никому —
Ни людям, ни абаасы —
Берега другого достичь.

Синим переливаясь огнем,
Красным пламенем
Вспыхивая широко,
Тяжело вздуваясь, течет
Смоляной кипящий поток.
Бушуя, взлетает огонь
С бурного лона его,
Вихрями рея ввысь,
Полымя полощет над ним,
Проносятся вихри искр...
Мечутся на крутом берегу,
Беснуются, все круша,
Две дочери духа зла,
Воют закатисто голоса
Невидимок,
Оберегающих путь.

ГОЛОСА НЕВИДИМОК

Алаатанг! Улаатанг!
Абытай-халахай!
Кровожадные сестры, сюда, сюда!
Пришел ходящий на двух ногах,
Глядящий перед собой,
Человек уранхай-саха...
Молочное дыхание его
До́ сердца проняло нас,
В нос ударил нам
Дух его земляной...
Налетайте, о́боротни, на него,
Раскрывайте пасти свои!
Скоро мы перебрасываться начнем
Толстым жиром его брюшным,
Мясом его
Глотки набьем...

Когда уранхайские молодцы,
Разбухшие телом
От белых яств,
Выросшие на пище мясной,
На густой похлебке тар-юэрэ[327],
Попадали в ловушку к нам,
Падали вниз головой
В матушку огневую Смолу,
Наши ложки кровавые
Сами на пир
Прилетали, стуча-бренча.
Сами прибегали торчмя
Ржавые наши рожны...

Будем толстые кости
Глодать, смоктать,
Тук нутряной
Хватать, глотать!
Стук-бряк, стук-бряк,
Судьба-ворожба! —

А по берегу смоляного потока