родителям Нехамы. Там полным ходом идёт ремонт, правда, гостей принять сможем. Только не обессудьте на некоторый беспорядок…» — «О чём вы говорите, Бенци!» — махнул рукою Ирми.
После произошедшего ему было трудно избавиться от чувства неловкости при беседе с Бенци, даже с Ноамом он чувствовал себя немного скованно.
В назначенный день в почти готовом салоне дома Ханани в Неве-Меирии появились высокий, представительный мистер Неэман, невысокая, с приятным улыбчивым лицом и такими же яркими синими, как у Ирми, глазами, миссис Неэман. С ними — симпатичная девушка, очень похожая на брата, только черты лица тоньше и мягче, выражение не такое озорное, но и более решительное. За ними застенчиво ступали Ирми и Максим.
Каким-то образом Ирми удалось быстренько представить своих родных Доронам и зашедшему к ним Гидону Левину. После этого он на негнущихся ногах направился к сидящей нахохлившись в уголке Ренане. Лицо его приняло виноватое выражение, он густо покраснел и смущённо пролепетал: «Ренана, шалом! Я очень по тебе соскучился!..» Ренана попыталась вскочить, убежать. Её пылающее лицо и огромные глаза, полные слёз, были красноречивее слов. Она пыталась что-то сказать, но не смогла и крепко закусила губу, чтобы не разреветься. Ирми сделал ещё шаг к ней и проговорил сдавленным голосом: «Прости, прости меня… Считай, что я был болен…
А теперь выздоравливаю… Прости… Вот и мои приехали, а твои переезжают, и ты тоже… со временем… и мы будем… рядом…» — быстро забормотал он и робко взял её руку в свою. Подошёл Максим, и Ирми, уже смелее, сказал: «Пошли, я хочу познакомить тебя с моими…» — «Не нужно… Я же маленькая девочка! Зачем меня с кем-то знакомить…» — она пыталась вырвать руку, но Ирми держал нежно, но крепко. — «Ну, Ренана, неужели ты никогда меня не простишь? Ну, пожалуйста…» — «Пошли, Ренана, — проговорил Максим ласково, едва касаясь её плеча. — Я хочу тебя познакомить с Челл… э-э-э… с Хели, это сестрёнка Ирми, очень хорошая девушка, врач-психотерапевт!» — и он покраснел. Ренана упрямо качала головой, стараясь не смотреть на Ирми.
Бенци через весь салон наблюдал эту сцену и что-то прошептал сыновьям. Близнецы подошли к Ренане и повели её к отцу. Тот тихо беседовал с мистером Неэманом и искоса поглядывал на приближающихся к нему детей. Сзади шёл смущённый Ирми, а Максим что-то тихо ему говорил, успевая поглядывать на Хели, которая сидела на диванчике и беседовала с Нехамой, кормящей грудью маленького сына. Ирми, красный от смущения, представил родителям и сестре Ренану, и девочка тут же убежала на кухню, куда вскоре пришли все трое братьев: «Ренана, мы приготовим к чаю — папа просил нас распорядиться о чае… А тебя он хочет видеть в салоне…»
Когда Неэманы уже собрались уходить, Хели решила переговорить с Бенци: «Я не хочу излишне тревожить вас, но вы должны знать, что несколько тяжёлых родов не самым лучшим образом сказались на вашей супруге… на её состоянии. Есть ещё какой-то фактор, который на неё действует, но мне пока неясно, какой: я же тут новый человек. Я хочу за нею понаблюдать… А вы, близкие и родные ей люди, постарайтесь никоим образом не волновать её, оберегать от любых стрессовых ситуаций… И пусть постепенно включается в домашние дела, конечно, нетяжёлые, но ей это необходимо… Я не знаю, сможет ли она вернуться на работу медсестрой…
Но какое-то дело у неё должно быть… Не только дом и семья… Подумайте… Нет, что вы мистер Дорон, никаких денег! И за малышом понаблюдайте: он слишком активен. То, что она его кормит грудью, хорошо — для них обоих… Но никто не знает, сколько она ещё сможет… Я буду к вам захаживать… Это хорошо, что вы перевезли её и малышей в Неве-Меирию, главное — тут более здоровый климат… И я рада, что мы будем соседями! — и вдруг, лукаво улыбнувшись, прибавила: — А мне очень понравились все ваши дети, но Ренана — особенно!» Бенци смущённо улыбнулся и подумал: «Неужели брат ей всё рассказал? А о том, что с ним произошло совсем недавно, тоже — или нет?»
3. Блюз первого луча
О, до чего же приятно было после долгого-долгого отсутствия вернуться домой! До чего же согрели души семейства Блохов, особенно Ширли, пейзажи Арцены, которые, распахнувшись под крылом самолёта, широко и радостно улыбались Блохам, жадно вглядывающимся из иллюминатора в стремительно приближающуюся землю. Приятно, но и грустно…
Однако, в конечном итоге, на всю семью возвращение в свой коттедж в Эрании-Далет пало, как холодный душ. Сразу же вернулась и душным туманом повисла в их благоустроенной вилле не лишённая нервной агрессии атмосфера ожесточённых споров на темы силонокулла. И это несмотря на то, что Моти сразу по приезде попросил близнецов не начинать этих никуда не ведущих споров, которые задевают не только Ширли. Но мальчишки, снова окунувшись в знакомую, хотя и очень изменившуюся за время их отсутствия, атмосферу, не могли не доставить себе удовольствия позлить её, а заодно и показать родителям, за кем у них в доме будущее, у кого сила.
Ширли сразу по приезде свалилась с серьёзной ангиной и высокой температурой. Ещё в самолёте, когда они летели из Австралии, она почувствовала мучительный озноб и жар, и что едва может говорить. Поэтому по приезде домой её тут же уложили в постель, она даже не успела позвонить Ренане и сообщить о том, что они приехали, о том, с каким нетерпением она ждёт встречи с Доронами.
Несколько недель, пока её трепала тяжёлая ангина, Ширли не покидала своей комнаты, а к врачу отец отвозил её на машине. Почти неделю она с трудом говорила и поэтому не звонила подруге. Нечего было и говорить о том, чтобы встретиться с Доронами, посетить их дом, познакомиться с маленьким Бухи, а тем более — провести у них настоящий шабат, к каким она привыкла в Австралии у тёти Яэль…
Увидеть Ноама… И лично поговорить с Ренаной… может, ей всё ещё нужна её, Ширли, моральная поддержка…
В основном Ширли пребывала на диване в своей комнате. Только через неделю она начала перезваниваться с Ренаной и выслушивать её восторженные выражения и интонации, в которых она описывала маленького братика, да, оберегая больное горло, тихим голосом рассказывать ей снова и снова, как классно было у тёти Яэль в Австралии.
О своих делах Ренана пообещала подробно рассказать при встрече, только, радостно смеясь, коротко поведала, что, похоже, пожелание Ширли исполнилось: Ирми снова стал появляться у них в доме, такой же озорной и весёлый, разве что иногда смотрит на неё какими-то странно-виноватыми глазами. А потом весело подмигнёт ей и рассмеётся в ответ на её улыбку. Незадолго перед приездом Блохов, поведала Ренана, приехали родители Ирми. Поэтому он перебирается в Неве-Меирию, где его родители уже купили себе дом, а они с Максимом будут снимать там караванчик. «Но самое главное: мы тоже почти перебрались в Неве-Меирию. Мама с малышами перебрались уже давно — я же тебе писала! А мы, старшие — вот только сейчас.
Дедушка Давид почти закончил второй этаж, а на первом совершенно поменял планировку. Теперь дом получился на две семьи — они с бабушкой и мы, Дороны. Все мы будем жить там с удобствами. Совсем недавно я узнала, что папа давно этим занимался, а я ничего не замечала… из-за Ирми». Ренана снова весело рассмеялась и добавила: «Мальчики будут жить в общежитиях при своих йешивах, а я тут в Меирии — тоже в общежитии ульпены. Наш дом тут в Меирии папа, как видно, сдаст Гиладу и Ронену для их студии. Что-то у них не сложилось с помещением, где они занимались до сих пор…» — «А почему?..» — начала свой вопрос Ширли, на что Ренана тут же ответила: «Наша ульпена, где я уже учусь, вернее — её младшие классы, — находится в Меирии. А вот когда я перейду в следующий класс, дом дедушки будет совсем готов, и я буду жить там. Мне не хочется жить в общежитии… но, наверно, придётся… Но если ты действительно поступишь к нам, поселюсь вместе с тобой с удовольствием… Тогда-то хорошо!» — «Ой, как сложно всё это…
Я вообще-то должна уже готовиться к поступлению в ульпену…» — «Ой, здорово! Я тебе помогу!» — обрадовалась Ренана.
Ширли успокоилась за подругу, но подумала: «А что будет у меня с Ноамом? А вдруг он меня
