ждать и скажете ему свои претензии, а я бухгалтер. Не
мешайте мне работать.
— Кто крайний к домоуправу?
— Тут одна баба, побежала в ЖКО стекла бить
начальнику.
— А нас поселили на кухне,— улыбается добро-
душный, толстый парень.— Три семьи, все молодоже-
ны. Развесились занавесочками. Ах, чтоб вы передох-
ли! От этого ж производительность труда падает!
Все хохочут.
— Как с холостяков налог брать, так сейчас, а как
молодоженам квартиру — дудки!
— Где домоуправ?
— А я вам русским языком отвечаю: на планерке
в ЖКО. Ждите.
Очередь все растет, гудит, и мы с Ленькой счастли-
вы, что нам нужен всего лишь комендант.
Мы сидели долго, вошли в курс семейных дел
половины поселка и прониклись жалостью к страда-
лице-бухгалтеру, которая за отсутствием домоупра-
ва должна выслушивать все беды и нужды жилищ-
ные.
Часа через два явилась молодая симпатичная жен-
щина, спокойная и неторопливая.
— Ох, Вера, в промтоварный привезли такое шта-
пельное полотно!.. Вы ко мне, мальчики? Давайте бу-
мажку. Один?
— Один. К нам его, в наш дом!
Она черкнула что-то:
— Вот и все. Теперь нужна виза: «Поселить».
Идите к домоуправу, а потом я выдам белье.
— К домоуправу?! А-а… нельзя сначала белье, а
потом к нему?
— Нет, нельзя, такой уж порядок. Без визы я не
могу. Нет, нет, мальчики!
62
Ах, чтоб тебе!.. Стали мы в хвост очереди. Сидели
два часа, могли ведь быть чуть не первыми. Теперь
нет жалости в наших сердцах и к бухгалтеру.
— Где домоуправ? Когда он придет?
— Я вам сказала русским языком…
— Вы мне на турецком скажите!
— А вы не грубите!
— А нам нужен домоуправ!
Так мы слушаем еще час. Ленька высказал предпо-
ложение, что на планерке в ЖКО решают вопрос дли-
ной в четыре километра, и так как прошли уже второй
столб, надо что-то предпринимать. Дай бог Леньке
здоровья, без него бы я тут пропал.
— Товарищ бухгалтер, как фамилия домоуправа?
— Чижик.
— Пошли в ЖКО.
Мы долго плутали среди бараков. Наконец на-
шли. Избушка, счеты, телефоны, бухгалтер и очередь
к двери с табличкой «Начальник ЖКО». Стекла
целы.
— Какая такая планерка? — искренне удивился
тамошний бухгалтер.— Планерки сегодня не было.
— А может, Чижик у начальника в кабинете?
— Да самого начальника нет, он на совещании в
АХО. По-моему, Чижик только что тут был, но он по-
шел в свое домоуправление.
Вот беда же! Пока мы бегали, Чижик, оказывается,
уже там. Скорее в домоуправление! Прибежали запы-
хавшись.
— Пришел?
— Нет.
— А знаете что: наверно, он в магазине,— сжали-
лась над нами бухгалтер.
Сил нет терпеть. Жара, духотища, в очереди брань…
Мы побежали в магазин. Закрыто на обед. В другой —
63
там нет ни души. Проклиная Чижика, взмыленные,
мы воротились в избушку.
— А-а! Он, пожалуй, в клубе пятого поселка: там
ремонт,— догадалась бухгалтер.
Ну хорошо же! Мы не сдадимся, пока не найдем
Чижика. В клубе действительно все стояло вверх но-
гами: маляры красили стены. Чижика они не видели.
Мы измучились. Пыль, жара; ленивые собаки валяют-
ся в траве; козы лежат на дороге и жуют, жуют; у коз-
лят на шеях рогатки из прутиков, чтобы не лезли со-
сать молоко. Чья-то молодая жена стирает в тени
барака детские распашонки и развешивает их на верев-
ках.
Тогда Ленька плюнул, выругался и сообщил, что
у него есть еще одна идея. Мы снова наведались в до-
моуправление и узнали у бухгалтера домашний адрес
Чижика. Он жил на улице с поэтическим названием:
Композиторская, 50, индивидуальный домик.
Тридцать человек в очереди остались ждать наше-
го возвращения. Если мы приведем Чижика живого
или мертвого, нас пропустят первыми. Всего только
одна виза: «Поселить» — одно слово, полторы зако-
