– Спасибо, Вольдемар, – сказал Эксмин, повернулся к студентам и свирепо крикнул:
– Пожалуйста, не будьте дураками! Дураком в наше время быть стыдно – как ходить с грязной шеей. Ненаучная интерпретация реальности породила гору книг, мифов, адептов и ни одной мышки проверяемого факта. Эзотерика – это бизнес на глупости; постарайтесь, чтобы это была не ваша глупость.
– Но ведь астрология – это самый древний раздел астрономии… – возразил Брен, мальчик-Олень с сумрачным взором.
– Сейчас астрология дальше от астрономии, чем метеоризм от метеоритики, – фыркнул профессор.
– Моя мама верит в астрологию и всегда интересуется гороскопами, – сказал упрямо мальчик. – Она говорит, что астрологическому учению тысячи лет, и что люди не могут обманываться так долго – значит, в гороскопах есть смысл. И вообще – она любит смотреть на звёзды.
– А кошек и собак она любит? – неожиданно спросил профессор.
– Да, – удивился сумрачный Брен.
Эксмин скривил лицо в зловещей улыбке:
– Тогда сообщи маме, что гадание по внутренностям животных – тоже очень древняя традиция!
Алла-Дракон, лидер феминисток Колледжа, потребовала от профессора высказаться о равенстве полов.
Эксмин вздохнул:
– Не путайте равноправие и равенство. Мужчины и женщины равноправны, но не равны. Мужчины в среднем тяжелее и сильнее женщин, женщины в среднем умнее мужчин и живут дольше. Выпустите миллион законов о равноправии, но это природное неравенство всё равно останется. Да и нужно ли быть одинаковыми? Человеческий род продолжается лишь благодаря некоторой разнице между полами.
Профессор прошёлся по оживлённо забормотавшей аудитории.
– Расскажу вам историю про пингвинов. Осенью птицы уходят от открытого моря и кромки льдов, которые легко ломаются в зимние бури. Пройдя семьдесят миль до спокойного каменного берега Антарктиды, они собираются в огромную стаю. Вокруг только лёд и камень – ни еды, ни воды. Зато друзья, любовь и страсть. Через пару месяцев возникает множество семейных пар. Мать держит на лапах огромное яйцо, кутая его в перья. Вокруг – зима, полярная ночь с редкими сияниями, пронизывающий ветер и мороз до минус восьмидесяти цельсиев…
«Бр-р!» – студенты зябко передёрнули плечами.
– Уже два месяца пингвины ничего не ели! И вот изголодавшаяся мать отдаёт яйцо отцу – передача должна быть быстрой – без обогрева птенец под скорлупой замерзает за несколько секунд. Потом мать идёт к морю – поесть. Семьдесят миль по льду и трещинам; пингвины плавают хорошо, а ходят плохо. Гибель матери означает неминуемую гибель птенца – для его выживания нужны двое родителей.
Воображение унесло слушателей в ледяную ночную пустыню, где шли и гибли усталые пингвины.
– Голодный отец остаётся на посту. Одному не выжить, поэтому отцы сбиваются в плотную стаю и стоят на штормовом ветру, всё время меняясь: постоял на краю – иди в центр, погрейся. Этот подвиг мужества длится ещё два месяца! Слабые и старые замерзают вместе с нерождённым потомством. Удачливые птенцы проклёвываются и, как заведено, просят есть. Отцы сами не ели ЧЕТЫРЕ месяца! Только снег! Но они буквально отрывают от себя куски и кормят птенцов, с тоской глядя на горизонт. Они теряют половину веса, на костях остаются только кожа с перьями. И тут возвращаются сытые матери.
Эксмин был серьёзен и даже печален.
– Учёные засняли трогательную сцену, когда еле живые отцы знакомят матерей с птенцами… Пронзительное зрелище! Толпа двуногих без перьев, натурально, рыдает.
Потом шатающегося от ветра отца-пингвина отпускают пообедать. До воды, где водится еда, снова семьдесят миль, и там можно встретить не только рыбу, но и зубастого морского леопарда, который тоже голоден и у которого тоже дети. Марш усталых отцов оказывается для многих смертельным, и самцы в стаях остаются в меньшинстве. Отцыпингвины чаще матерей платят жизнью за выживание детей-птенцов. Самоотверженность сильнее равенства…
Профессор вопросительно поглядел на Аллу, но та не нашлась, что ответить.
Джерри вышел из лифта на своём этаже башни Ордена Сов. На большом настенном экране холла вовсю кипели страсти – опять какие-то гнусные космоимперии хотели захватить Землю, а доблестные защитники человечества крошили наступающих бронированных тараканов в мелкий салат. Перед экраном, в зоне оптимальной голографической видимости, сидело несколько Сов.
– Джерри, присоединяйся! Наши как раз побеждают… – позвал кто-то.
– Наши? Я болею за тараканов! – цинично сказал другой голос.
Юноша ничего не успел ответить – на него налетела однокурсница Дебби.
– Ты очень вовремя, Джерри! – Дебби перекричала даже вопли умирающих тараканов и потащила юношу за собой, в дверь с силуэтом девочки с зонтиком.
В коридоре девушек, освещённом качающимся пламенем факелов – вернее, их хорошей имитацией, – двигалась странная фигура в махровом халате и в высоком белом тюрбане. Фигура обернулась жутковатым сине-зелёным лицом, не спеша ойкнула и величественно скрылась за одной из дверей.
В комнате, куда Дебби привела Джерри, собрались только девушки. Разговаривали все одновременно, за исключением миниатюрной черноволосой Киры, молча сидящей возле рабочего стола, заваленного сложными конструкциями трёхмерных моделей белков.
Усадив Джерри в кресло, девушки-Совы дружно закричали на него:
– Мы решили устроить пикник для Сов нашего курса!
– У Северного озера есть отличная поляна!
– В лунный теннис поиграем, мяса на углях пожарим…
– Лучше рыбы наловим!
Дебби включилась в общий хор:
– Совы ни разу не собирались вместе! Всё учимся, учимся – вот-вот насмерть заучимся.
Она сердито откинула назад длинные белокурые волосы. Судя по здоровому цвету её лица, опасения Дебби были явно преувеличены.
– В полдень субботы! Согласен, Джерри? – сказала тонколицая Теа.
Джерри не мог переспорить такой коллектив и молча кивнул. Но ему пришла в голову отличная идея:
– А можно друзей из других Орденов на пикник пригласить?
Дебби одним прыжком очутилась перед Джерри. Её светло-голубые глаза горели как у голодной совы, а волосы развевались вокруг головы змеями медузы Горгоны.
– Нет, нельзя! – горячо воскликнула Дебби-Горгона. – На нашем курсе шестнадцать девушек и всего девять парней. А ты хочешь пригласить ещё и свою подружку Никки!
– Верно, берём только Сов, – сурово сказала красивая горбоносая брюнетка Самар и щелкнула острым клювом.
Дебби переместилась за спинку кресла и обхватила Джеррины плечи руками.
Подбородок девушки очутился на плече юноши, губы – возле Джерриного уха. От волос Дебби вкусно пахло абрикосовым шампунём.
