другую область деятельности, вместо того чтобы оставаться частью того терапевта, каким когда-то была. Она – всего когда-то существовало четыре клонированных женских особи, поэтому Матушка действительно была 'она', с какой стороны ни взгляни, – переехала на ферму, а на лето брала ребят из университета на полный пансион. Это была добрая, сообразительная, даже мудрая женщина, но, стоило мне на нее взглянуть, я каждый раз невольно думала, насколько бы она была умнее, если бы состояла из четверки, а не жалкой троицы.
Я нашла Матушку Редд в теплице, где она поливала растения, собирала плоды и рассматривала гибрид огурца.
– В чем дело, милая? Почему ты одна? – поинтересовалась та, что изучала огурец под переносным микроскопом.
Я пожала плечами, мне не хотелось объяснять, почему я избегаю своей стайки, поэтому я сказала:
– Сегодня на озере Баскинов мы видели одиночку. Кто он такой?
Я уловила острый запах мыслей Матушки Редд. Хотя это был маловразумительный символический хаос, которым она всегда пользовалась, я поняла, что в мыслях у нее больше того, что можно сообщить, дав простой ответ. Наконец она произнесла:
– Малькольм Лито. Он один из Общины.
– Вот это да! Они же все… переселились. – Я воспользовалась не тем словом. Квонт – вот кто знает точное название того, что случилось с двумя третями человечества. Люди создали Кольцо, потом огромный кибернетический организм Общины. Они экспоненциально развивали человеческие знания в физике, медицине и инженерии, пока в один прекрасный день не исчезли как единое целое, оставив пустыми и Кольцо и Землю, если не считать горстки людей, которые в свое время не присоединились к Общине и сумели выжить в хаосе Земных Генных войн.
– Этот человек не смог участвовать в Исходе, – сказала Матушка Редд. Именно это слово сразу бы пришло на ум Квонт. – С ним произошел какой-то несчастный случай, его тело поместили в замедленную реанимацию, с тем чтобы впоследствии оживить.
– Значит, он последний член Общины?
– Практически да.
– Спасибо. – Я отправилась на поиски остальной команды. Они оказались перед компьютером, играли виртуальную партию в шахматы с одним из наших одноклассников, Джоном Мишелем Грейди. Я вспомнила, что по четвергам мы посвящаем вечер хобби Квонт. Она увлекалась стратегическими играми.
Я коснулась руки Строма и погрузилась в сеть их мыслей. Оказалось, что мы проигрываем, хотя, с другой стороны, Грейди – сильный игрок, а пока я разгуливала в одиночестве, наша численность сократилась до четырех. Что это – неужели намек на недовольство членов стайки? Я не обратила на него внимания, а выложила все, что узнала от Матушки Редд об одиночке.
Все сразу позабыли о шахматной партии, сосредоточив свои мысли на мне.
– Завтра? – спросила я.
Решение было мгновенным и единогласным.
На этот раз мы постучали, а не прятались за деревьями. Куст томата, который мы затоптали в прошлый раз, обрел былую форму, укрепленный подпоркой. На наш стук никто не ответил.
– Аэромобиль все еще здесь.
Домик не был таким большим, чтобы хозяин не мог нас услышать.
– Наверное, ушел погулять, – сказала я.
Мы снова были без Мойры. Ей уже стало лучше, но она все еще не покидала комнаты.
– Вот здесь, я думаю, – сказал Стром, указывая на местечко в конце ряда с кустами томатов. Он захватил с собой небольшую лопату и теперь начал рыть ямку.
Я достала из рюкзака лист бумаги и принялась сочинять записку, чтобы прикрепить ее к двери Малькольма Лито. Пять раз начинала: напишу несколько строк, потом скомкаю бумагу и засуну обратно в рюкзак. Наконец я успокоилась, сочинив следующее: 'Простите, что наступили на куст. Мы принесли взамен новый'.
Раздался выстрел. Я как раз сидела на корточках и обернулась на шум, выронив бумагу и ручку. Воздух наполнили феромоны, означавшие 'беги-или-сражайся'.
Последняя команда принадлежала Строму, который в подобных ситуациях всегда брал бразды правления в свои руки. Он перекинул лопатку Бола, находившемуся справа от него, а тот с легкостью метнул инструмент.
Малькольм Лито стоял под тополями, направив дуло пистолета в воздух. Именно он вышел из леса и выстрелил. Лопатка ударила его по пальцам и выбила пистолет.
– Сукин сын! – завопил он, подпрыгивая на месте и тряся пальцами. – Проклятый выводок!
Мы приблизились. Стром вновь отошел на задний план, а я заняла его место.
Лито посмотрел на нас, потом на пистолет, но не двинулся с места, чтобы подобрать его.
– Ну что, вернулись, чтобы погубить остальные растения?
Я улыбнулась.
– Нет, мистер Лито. Мы пришли, чтобы извиниться, как добрые соседи. Не для того, чтобы в нас стреляли.
– Откуда мне было знать, что вы не воры? – сказал он.
– Здесь нет воров. Разве только, если доехать до Христианского анклава.
Он потер пальцы, затем усмехнулся.
– Угу. Наверное, так и есть. А вы опасная банда.
Стром мысленно подтолкнул меня, и я сказала:
– Мы принесли вам новый куст взамен того, что попортили.
– Неужели? Что ж, теперь я чувствую себя виноватым, что напугал вас. – Он перевел взгляд на меня. – Можно мне поднять пистолет? Вы не начнете опять швыряться лопатами?
– А вы не начнете опять палить? – Быть может, не стоило так язвить, обращаясь к последнему представителю Общины, но он вроде бы не обиделся.
– Ничья. – Лито поднял пистолет и направился к домику, пройдя сквозь нашу шеренгу.
Заметив последний куст в ряду со свежей землей вокруг него, он сказал:
– Надо было посадить его с другой стороны.
Я почувствовала, как во всех нас вскипело недовольство. Этому человеку не угодишь.
– Вы знаете, как меня зовут. Значит, и моя история вам тоже известна? – поинтересовался он.
– Нет. Мы просто знаем, что вы побывали на Кольце.
– Хм. – Он снова посмотрел на меня. – Полагаю, теперь мне следует по-соседски пригласить вас к
