следствием закулисных интриг шоубиза?
– Да ну что ты. Эстрада у нас, конечно, больная, но не до такой же степени, тем более доведение до самоубийства процесс довольно долгий и изощренный, для того, чтобы выбрать именно этот способ избавление от человека, нужно иметь очень веские причины.
– Она не могла встать кому-нибудь поперек дороги благодаря своим талантам? – я понимала, что говорю глупости, но все же…
– Сена, да о ней никто не слышал и никто ее не знает, как певицу, даже если бы она обладала божественным голосом, кому понадобится убивать ее таким способом? В шоубизнесе с собой не кончают, в основном выпадают из окон случайно. В пьяном состоянии. Скорее всего, тут замешаны деньги.
– Какие деньги? – настала моя очередь удивляться. – Она сирота, ей помогал друг ее покойного деда, единственное, что у нее было – однокомнатная квартира.
– Хорошая?
– Вы считаете, ее могли убить из-за квартиры?
– Сеночка, ну откуда же мне знать, если бы я был хоть немного в курсе дела. А у тебя самой нет никаких версий?
– Пока что нет, у меня мысли вертелись вокруг ее работы.
– Деньги, Сена. Если на самом деле имело место доведение до самоубийства, если кто-то действительно избрал такой хитроумный способ избавления от человека, то тут наверняка замешаны деньги.
– А личная ненависть?
– Она успела нажить себе таких врагов?
– Навряд ли, Юра нам бы сказал. Но и деньгам взяться неоткуда. В общем, мы в тупике.
– А она не могла это сделать сама? По собственной воле?
– Нет, не могла, – но в моем голосе уже не было прежней уверенности. – К тому же эти заказные статьи… ее могли довести статьи.
– Сена, если бы все наши артисты так остро реагировали на газетную ахинею, то на нашей эстраде вообще бы никого не осталось, все бы переехали на кладбище. К тому же, если о тебе пишут в газете, значит, ты популярен, даже если пишут законченную гадость. Они зачастую сами платят журналистам за эти статьи, да что я, Сена, тебе рассказываю, ты же сама журналистка.
– Вы знаете, я думаю, что ее убили, обставив все как самоубийство, и эти статьи, и попытка отравиться в Питере – все как нельзя лучше характеризует Свету, как особу склонную к суициду. Вы представляете, так ловко все обстряпали, что никому и в голову не пришло, что это может быть убийство. Тело вскрыли и готовы выдать хоть завтра.
– А как это произошло? Она опять отравилась?
– Утопилась в Москве реке.
– Утопилась? – переспросил удивленный Горбачев. – Это уже прямо водевиль какой-то.
Глава тридцать первая
Закончив разговор, я уже, не особенно церемонясь, сообщила Юрию, что нам срочно нужно уехать по делам. Прямо сейчас. Немедленно. Он нехотя исчез с горизонта, и гулять с Лавром мы пошли аж в полночь.
– Там, наверное, уже полный двор вурдалаков и оборотней, – зевнула Тая, обуваясь. – Твои соседи обросли шерстью, выпустили свои когти и выползли на охоту.
– Не такие у меня уж и отвратные соседи, бывают и хуже, – я застегнула карабин на ошейнике.
– Вампирье сплошное. Идем, Лавричек, идем, пупсик.
Бедный пес, уже не чаявший дождаться законной прогулки, топтался на пороге, радостно размахивая хвостом.
Гуляли мы около часа, Лаврентий все никак не мог закончить все свои дела, вернувшись домой, мы его еще кормили, поили, расчесывали и, в результате, спать улеглись во втором часу. Понятное дело, что на работу я мощно проспала. Слышала сквозь сон, как сходит с ума будильник, но не нашла в себе сил открыть глаза. Растолкала меня Тая.
– Сен, вставай, уже девятый час, ты продрыхла все на свете. Вставай, вставай, проклятьем заклейменный!
Еле-еле слезла я с кровати и поволоклась в ванную. Лавр пытался выразить мне свою любовь и преданность, а так же поздравить с началом нового дня, но я отправила его к Тае.
– Не сейчас, миленький, – бормотала я сквозь сон, – иди к Михайловне, зови ее на прогулку.
Лаврентий потопал в комнату, а я открыла холодную воду и подождала, покуда она станет ледяной.
Только в метро я осознала весь ужас своего бедственного положения – я опаздывала как никогда в жизни. А в предбаннике свил гнездо Петюня… неужто и вправду вычтут из зарплаты за опоздание? Ну, у меня и работка, ужас… Эх, в шахтеры я пойду, пусть меня научат.
Приоткрыв дверь с надписью «Редакция газеты „Непознанный мир“», я осторожно просунула в щель голову. Мало того, что Петюня исправно сидел на своем месте, так рядом еще и Конякин стоял. Обернувшись на шорох, он посмотрел на мой бледный лик, затем за свои часы, затем опять на меня. О, в свой взгляд он способен вложить многое…
– Станислав Станиславович, – залепетала я, входя в предбанник, – простите, что опоздала, я же параллельно еще и расследование веду.
– И что ж ты, Сена, на этот раз расследуешь? – он сложил руки на груди и вперил свой взор прямо мне в душу… в мою трясущуюся жалкую душонку.
– Смерть Аиды, – честно призналась я. – На самом деле ее убили.
– Кто?
– Пока не могу ничего рассказать, тайна следствия.
Надо ж было напустить туману, не признаваться же, что я сама еще ничего не знаю.
– Напиши об этом!
– Пока не могу, – гнула я свою линию, – вот закончу, тогда дам полноценный материал.
– Иди, работай!
Ой, глядите, меня отпускали, значит, казни не будет?
– А можно позвонить? – Даже и не знаю, с чего вдруг во мне такая наглость проснулась. – Это по делу.
– Иди, звони.
Конякин склонился у Петюниного монитора, а я проникла в святую святых – кабинет начальства. Рабочий стол с компьютером и двумя телефонными аппаратами был завален бумагами, какими-то открытками, календарями, лишь компьютер окружал относительно чистый островок и там стояла трогательная рамочка под серебро, в рамочке красовалась фотография тощей сиамской кошки. Она смотрела в объектив безумным горящим взором, таким же маниакальным, как и у С. С. Глядя на фото, я подняла трубку и набрала номер Юры.
– Привет, это Сена, – сказала я, когда он ответил.
– Здравствуйте. Сена, вы меня извините, но я не могу сейчас разговаривать, я убегаю, в час назначена кремация.
– У меня только один вопрос. У Светы хорошая квартира? Большая?
– Нет, маленькая, однокомнатная. А что?
– Кому она теперь достанется? У Светы было завещание?
– Нет, она ничего такого не писала.
– А кому теперь отойдет ее жилье?
– Кажется, квартира была записана на ее деда, что теперь с нею будет, я не знаю, похоже, наследников нет.
– Скажи, ее могли убить из-за квартиры?
– Кто? – удивился Юра.
– Почем мне знать? Слушай, а враги у нее были? Может какая-нибудь лютая завистница еще со школьных времен?
