– Вы затребовали копию его рукописи, – он не спрашивал. Это было утверждение.
– Мы захотели проверить. Тем более что у нас появились некоторые подозрения. Вы ведь успели побывать вчера утром в Саратове.
– Становится очень интересно. Откуда вы знаете? За мной в Саратове не следили, в этом я абсолютно убежден. Иначе я бы почувствовал наблюдение.
– Или ваш спутник, который страховал вас в Саратове, – согласился Смирнов.
– Теперь я просто поражен. Как вы об этом узнали?
Вместо ответа Смирнов раскрыл свою папку и достал несколько фотографий, протянул их хозяину квартиры. Дронго взял фотографии. Внимательно их рассмотрел.
– Вы установили камеры в парке? – понял он.
– На месте преступления, – кивнул Смирнов, – нам было интересно, кто именно там может появиться.
– Преступление в Саратове было не первым, – сразу понял Дронго, – вы ищете этого маньяка давно?
– Шестым, – ответил Смирнов, – и вы правы. Мы ищем его достаточно давно.
– И, судя по тому, как вы приехали ко мне и следили за моим домом, вы не из прокуратуры. И не из следственного комитета. Следователь бы ко мне не приехал. Вы бы вызвали меня обычной повесткой. Вы из ФСБ?
– Да. Я полковник ФСБ. Не вижу смысла скрывать.
– Значит, на счету этого мерзавца уже семеро убитых.
– Вы знаете и про Нижний Новгород, – уже не удивился Смирнов.
– Я отправил туда своего напарника. Там вы не установили камеры?
– Пока не успели. Преступление произошло в строящемся доме. Там все время находятся строители. И вряд ли убийца полезет туда второй раз.
– Значит, семеро, – мрачно повторил Дронго. – Я надеялся, что он в своих рассуждениях хотя бы говорит правду и его жертвами стали только две молодые женщины.
– В основном девушки-подростки, – жестко сообщил Смирнов, – он настоящий психопат и маньяк, которого мы ищем уже целый год. Но мы не знали, что он еще и графоман.
– Теперь понятно, почему в милиции отнеслись к заявлению из издательства с таким скепсисом и не стали ничего проверять. Очевидно, вы их успели предупредить.
– Мы создали в ФСБ специальную группу, которая занимается такими серийными маньяками. Но это не для печати, как вы понимаете.
– Понимаю. Вы провели комплексную экспертизу его рукописи по преступлению в Саратове?
– Конечно. Он явно психопатический тип с серьезными нарушениями. Во всяком случае, ни одна из убитых женщин не была изнасилована. Он страдает какой-то явной патологией, хотя следы его спермы мы находим почти на каждом месте преступления. Очевидно, он способен получать удовольствие только подобным образом. Возможно, сказываются последствия какой-то травмы, перенесенной в молодости. Судя по его рукописи и по его преступлениям, он уже немолодой человек. Ему лет сорок. Возможно, чуть меньше или чуть больше.
– Он прислал в издательство еще одну рукопись с подробным описанием преступления в Нижнем Новгороде, – мрачно сообщил Дронго, – но все рукописи были украдены из издательства. Теперь я занимаюсь тем, что ищу сотрудника, который мог это сделать и, возможно, связан с этим маньяком.
– А мы ищем самого маньяка, – сказал Смирнов, – и только поэтому сумели затребовать из милиции копию рукописи, которая показалась нам достаточно своеобразной. И, конечно, мы сразу обратили внимание на появление такого колоритного человека, как вы, в этом парке. Человека с вашей комплекцией и вашими физическими данными. Достаточно на вас посмотреть, чтобы понять: вы не тот маньяк, которого мы ищем. Он не мог справиться с молодой женщиной в Саратове. Подозреваю, что вы справились бы с несколькими мужчинами…
– У меня другая сексуальная ориентация, – пошутил Дронго, – я не нападаю на мужчин.
– И еще вас узнал один из наших оперативников. Поэтому мы быстро вышли на издательство и пригласили Столярова приехать в московскую городскую прокуратуру, чтобы с ним побеседовать. И именно от него мы узнали, что они сумели выйти на вас и попросить такого известного эксперта, как вы, найти автора этих рукописей. Боюсь, эти литераторы не совсем понимают, что именно происходит. И с чем они связались. Не могу сказать «с кем». По моему мнению, он не совсем человек. Это настоящее чудовище, нападающее в основном на молодых девушек. И я не успокоюсь, пока мы его не остановим.
– Вы руководитель группы?
– Да.
– Теперь все ясно. Вы решили, что должны сами ко мне приехать. Мне кажется, эти маньяки словно сорвались с цепи в последние годы. Мы обсуждали с моим напарником эти проблемы. Кажется, раньше их было гораздо меньше. Только не говорите мне про «гласность» и «демократию». Или про пагубное влияние телевидения. Все равно не поверю. Их раньше ощутимо было меньше.
– Верно. Наши аналитики считают, что в этом случае сказалось сразу несколько факторов. Во-первых, стали выживать те, кто раньше умирал. Недоношенные дети, неполноценные, имеющие в детстве травмы, несовместимые с жизнью, с повреждениями головы и центральной нервной системы. Во-вторых, общая атмосфера вседозволенности, при которой «победитель получает все». Так, во всяком случае, утверждают наши средства массовой информации. Главное – успеть схватить, успеть победить, успеть быть первым, успеть всех переиграть. В-третьих, последствия лекарственного бума шестидесятых в Европе и семидесятых в нашей стране, когда увлекались противозачаточными таблетками и разного рода витаминами, что потом сказалось на рождении неполноценных детей. И, наконец, в-четвертых. Весь мир катится куда-то в пропасть. И чем больше мы обсуждаем подобные темы, чем больше различных порносайтов открывается в Интернете, тем больше мы провоцируем эти преступления. Но это уже мои личные выводы.
– Несовершенство исправительно-трудовой системы, разваленные структуры милиции, отсутствие должных профессионалов, отмена смертной казни и повальная коррупция в правоохранительных органах – эти факторы тоже влияют на рост преступности?
– Влияют, – мрачно подтвердил Смирнов.
– Ну вот видите, сколько сразу негативных факторов. Как вы думаете его брать?
– Мы пытаемся вычислить, где он снова себя проявит. Но пока безрезультатно. Ясно одно – он передвигается по железной дороге. И появляется в крупных городах. Он очень осторожен, и почти невозможно предсказать, где он снова появится. Хотя мы дежурим на всех вокзалах и пытаемся его вычислить. Но пока безрезультатно. И рукопись, которую мы получим, нам может очень помочь. А если бы мы смогли найти другие рукописи, то это было бы вообще замечательно. У вас есть какие-нибудь идеи, как найти утерянные рукописи?
– Я придумал один небольшой розыгрыш, чтобы попытаться завтра утром определить, кто именно мог взять эти копии. Но пока все мои поиски безрезультатны. Там работают писатели, а не психопаты. И все знают друг друга много лет.
– Мне уже передали список сотрудников издательства, – сообщил Смирнов, – там только тринадцать человек. И есть несколько очень известных фамилий. Директор издательства, известный ученый, много лет работал в Институте мировой литературы, главный редактор – известный и популярный писатель, один из консультантов – бывший министр и посол. Компания очень солидная, и я даже не знаю, как вы сможете там вычислить возможного похитителя.
– Постараюсь его найти, – сдержанно ответил Дронго. – Я могу познакомиться с предыдущими преступлениями этого маньяка?
– Конечно. Вы можете поехать со мной прямо сейчас. Внизу меня ждет машина. Я вам все покажу. Мы не могли даже предположить, что у нас появится такой помощник.
– Считайте, что я с радостью принял ваше предложение, – ответил Дронго. – Когда я слышу о подобных преступниках, у меня начинается нервный тик. Иногда мне кажется, что их число превышает даже количество нормальных людей.
– Что такое норма? – вздохнул Смирнов. – Мне иногда кажется, что нормы вообще не существует. Вы знаете, сколько лет я занимаюсь поисками разного рода маньяков, психопатов, убийц, растлителей и
