там мастером работал. А года три, нет, два года назад, одного подмастерья схватили. Он теперь в горах серебро добывает, ха-ха. Господин, разрешите еще глотнуть немного?
— Пей все, — разрешил Мерги. — А где же нам искать этого Корпа?
— Не-е знаю, — вяло ответил быстро захмелевший завсегдатай. — Может, спросить у трактирщика? Пирис все знает.
— Нам пора, можешь доесть наш обед. Друзья встали и неторопливо прошествовали к выходу. Пьянчуга сразу забыл о своих благодетелях, занявшись неожиданно свалившимся на него обедом. Позже, вышедший с кухни трактирщик увидел только своего вечного должника дремлющего на столе. Махнув на него рукой, он приказал служанке собрать посуду и опять удалился на кухню.
После ужина, собравшись в беседке, друзья начали делиться добытой информацией.
— …Так что ни один мастер с монетного двора за последнее время не уходил, — закончил свой недолгий рассказ Мерги. — Дальше расспрашивать опасно. Или мастер фальшивомонетчик работает еще в королевском монетном дворе, или, тот подмастерье, которого отправили на рудники, сейчас трудится в каком-то лантарском подвале. В любом случае, это нам не поможет. А что у вас?
— Мы крупно потратились, — скорбным голосом ответил Вилт. — Этот проклятый список обошелся нам в целое состояние! За него прижимистый старикашка выжал из нас семьдесят пять уртов!
— Выдоил, — поправил его Тейрам и засмеялся, глядя на расстроенное лицо друга.
— И где этот список? — нетерпеливо спросил сапожник.
— Вот, — коротышка протянул Мерги старый пергаментный лист, исписанный мелким стариковским почерком.
— Ну что, займемся отбрасыванием ненужных людей? — предложил Мерги.
Через четыре часа они дошли ло конца списка. К этому времени слова на пергаменте перестали различаться из-за наступившей темноты, и осипшие друзья решили прекратить свое занятие.
— … И все-таки я считаю, что алого мага нужно прощупать, — упрямым голосом продолжил спор Вилт. — Или вы думаете, что ему деньги ни к чему? — насмешливо поинтересовался коротышка. Мерги устало ответил:
— Им мы займемся в последнюю очередь. Если остальные четверо подозреваемых окажутся чистыми. Маг берет за свои услуги золотом и недостатка в денежных клиентах, думаю, не испытывает.
— Так, и кто из этих четырех скорее всего делает фальшивки? — спросил зевающий Тейрам. Он вконец запутался в именах, которые зачитывал им сапожник. Его утомили долгие и горячие споры о том, может ли очередной подозреваемый делать фальшивки и зачем ему вообще столько угля.
— Кто бы это не оказался, нам им в руки лучше не попадаться, — ответил Мерги. — Вы и сами, наверное, догадываетесь, кто это.
— Да, этот выродок закупает топлива как королевская плавильня, — зло произнес Хемилон.
— Кто? Гурписс? — спросил пращник.
— Даже Тейрам понял! А ты маг, маг, — уколол лекаря Хемилон.
— А может, мы ошибаемся? — в надежде спросил пращник, решивший сделать вид, что не понял обидного подтекста в словах ученого друга.
— Как же, — угрюмо сказал Мерги. — Из полсотни имен только управляющий Гурписса берет древесный уголь в таких объемах. Остальные берут в разы меньше. Если бы не то, что его имя находится в конце списка, мы бы не потратили столько времени на пустопорожние споры.
— Это тот самый любимчик короля, который смеется даже над королевой? — продемонстрировал свою хорошую память наемник. — С ним опасно связываться!
— Не то слово, — поежился Хемилон. — Я, наверное, лучше буду продавать эликсиры Вилта, — серьезно произнес ларморец. — Если обнаружится, что мы знаем о его делишках, то этого дома, скорее всего, не станет вместе с нами.
— Придется нам его покинуть, — кивнул Мерги. — Если что-то случится с Пиммом или Айто, то я буду проклинать себя всю оставшуюся жизнь. Друзья замолчали. Риск, которому они подвергали жизнь своих лантарских друзей, их обеспокоил. Одно дело — шататься по городу и рисковать своей шкурой и совсем другое — связываться с власть имущими.
— Если нас поймают, это не поможет, — спустя некоторое время продолжил свою мысль сапожник. — Под пытками выдадим даже имена своих повитух! В этом не сомневайтесь. У Гурписса и палачи самые лучшие. Жить будем, пока не выдадим всё и вся. Целители позаботятся, чтобы мы протянули столько времени, сколько понадобится палачам.
— И что ты предлагаешь? Бросить это дело? Или обрадовать Айто, что ему желательно убраться подальше из Лантара, потому что мы можем попасть к плохим дядям? — волнуясь, произнес Хемилон. Теперь он уже не считал хорошей идею продолжить поиски черепахи. Его Пимму грозила реальная опасность так и не выучить все знаки бератского письма. Никогда.
— На это мы не пойдем, — присоединился к мнению звездочета Тейрам.
— Давайте обсудим это завтра, — неприятно изумил всех Мерги. — Что-то здесь не сходится.
— Что не сходится? — мрачно поинтересовался ларморец.
— Похищение черепахи, — ответил Мерги, не обращая внимания на неприязнь в голосе Хемилона. — Зачем она ему? Деньги есть, пусть и фальшивые, власть тоже. Киргал, стало быть, благоволит. А тут черепаха. Телла убили за то, что он узнал о фальшивках. А с черепахой непонятно. Неправильно как- то.
— И как это повлияет на безопасность Пимма? — волнуясь, ларморец сказал больше, чем хотел.
— Пока не знаю, надо тщательно разузнать. Не могу поверить, что Гурписс держит черепаху в своем бассейне. Считаете, что ни один из слуг не донес бы на святотатца? — скептически спросил Мерги.
— Мы этого никогда не узнаем! — открыто рассердился звездочет. — Неужели ты думаешь, что мы сможем заявиться к Гурписсу с подделкой Вилта и попросить его показать нам его бассейн?
— Вот поэтому давайте отложим наше обсуждение на завтра, — успокаивающе произнес сапожник. — И не беспокойся ты за наших хозяев, придумаем что-нибудь. Неужели ты думаешь, что я хочу доводить наше дело до того, чтобы прятаться от Гурписса? В этом случае нам не видать награды в любом случае, мы не доживем до ее вручения. Так что будем действовать незаметно.
— Незаметно сопрем черепаху и также незаметно получим награду, — словно про себя, тихо произнес Вилт. Темнота скрыла от него неодобрительный взгляд, которым его наградил Хемилон.
Утром, после ухода Айто и Пимма, друзья вернулись к вчерашней теме.
— Думаю, не надо делать поспешных выводов из того, что Гурписс делает фальшивки, — продолжил Мерги излагать свои соображения под недовольным взглядом Хемилона. — Никто из нас не собирается бежать к городской страже с криками: «Гурписс делает фальшивые бератулы!». Верно? Предлагаю следующее:
— Я осторожно разведаю, что творится вокруг поместья Гурписса, кто к нему приезжает, что привозят и увозят. Как охраняют дом, самого Гурписса, и вообще, как живется людям фаворита. Не думаю, что слуги там немые. Попробую с кем-нибудь сойтись. В общем, это дело не на один день. Только после этого, когда я вам расскажу, что мне удалось разузнать, мы примем окончательное решение по этому делу.
— По-моему, эти слова я уже слышал, — сварливо сказал Хемилон.
— Неужели все ларморцы такие пугливые? — стал на защиту лысого сапожника Вилт. — Если ты не доверяешь Мерги, я могу отправиться с ним вместе. Хемилон покраснел от возмущения:
— Не путай осторожность с трусостью! Ладно, пусть Мерги разведает, что к чему, — неожиданно согласился ларморец. При одном условии: ты будешь находиться постоянно в доме, — звездочет ткнул в сторону недомерка. Вилт, именно на это и рассчитывавший, для виду немного поворчав и поспорив с Хемилоном, вскоре согласился.
Сапожник еще раз напомнил друзьям, что все их деньги хранятся в комнате наверху и критично осмотрел свое имущество. Оставил себе только медь и серебро, пару золотых отдал Хемилону. Поправил на поясе кинжал и отправился к поместью Гурписса.
В ближайшие пол-луны Мерги приходил домой только на ужин и ночлег. Несколько раз он приходил в другой одежде, то в робе строителя, то в рванье водоноса и с ведрами на коромысле. И с каждым разом его лицо становилось все угрюмее. Где-то на семнадцатый день поисков неожиданно все изменилось.
