Сапожник пришел после завтрака, заставив изрядно понервничать своих друзей, которые решили, на всякий случай, не спать и подежурить ночью у ворот.
— Вилт, тащи все, что есть на кухне, я не ел больше суток, — попросил улыбающийся как майское солнышко Мерги. Коротышка, которому мгновенно передалось настроение лысого хитреца, тут же притащил все, что осталось от завтрака, и вдобавок поспешил зажарить три яйца.
— Чувствую, Айто сегодня придется тащить еще один кувшин своего знатного винца! — завопил радостно коротышка, ставя на стол шкворчащую сковороду.
— Не торопи события! — проворчал ларморец, с волнением ожидающий доклад следопыта. В последние дни Хемилон делал для себя нелегкий выбор: что ему делать, если выяснится, что черепаху можно найти с некоторым риском для своей жизни. Вернее для жизни озорника, к которому он привязался как к родному сыну. Осознание невозможности избежать риска для жизни всех домочадцев мучило его по ночам. Трезво оценивая свое будущее без награды, Хемилон признался себе, что без этих денег его дальнейшая судьба выглядит нерадужно. Если не сказать мрачно. Поэтому астролог больше всех ждал, когда сапожник поможет разрешить ему все его сомнения.
Мерги, быстро опустошив стол, встал и вышел во двор. Выглянул на улицу и постарался без лишнего шума запереть ворота. Затем опустил запор и на входной двери. Сел опять за стол и сказал:
— Кажется, у нас есть шанс преподнести Силару его имущество без особого риска для собственной шкуры. Вернее риск будет, но связываться с Гурписсом нам не понадобится. Черепаха находится не у него.
— Не у него?! — недоверчиво переспросил Хемилон.
— Да, — подтвердил Мерги, — она сейчас нежится в бассейне одного дангарца, Иннара. Слышали о таком? Друзья отрицательно закачали головами.
— Большой друг Гурписса, а значит, и большей части королевского двора, — начал рассказывать сапожник. — Пару лет назад он был приговорен дангарским королем к смерти, но ему удалось сбежать. Все его поместья и имущество было конфисковано. Не знаю почему, но ему стал покровительствовать сам Гурписс. Сейчас Иннар проживает в доме, который раньше принадлежал какому-то небогатому аристократу. Тот уступил его дангарцу по просьбе фаворита. Между прочим, в доме есть бассейн для черепахи, — многозначительно произнес сапожник.
— Ничего себе! А мы, выходит, зря обходили дома?! — подскочил на табурете коротышка.
— И с каких это пор это может служить доказательством того, что черепаха Киргала у дангарца? — иронично спросил Хемилон.
- Конечно, наличие бассейна ни о чем не говорит, — согласился бывший хитрец. — Если рассматривать это отдельно. А я рассматриваю это обстоятельство вместе с тем, что Гурписс участвовал в похищении черепахи и убийстве Телла не один. Что черепаха должна находиться если не у фаворита, то у его сообщника. И самое главное, это то, как охраняют дом Иннара. Туда невозможно не то что попасть, даже находиться поблизости дольше, чем нужно человеку, чтобы пройти мимо этого дома! Регулярный обход стены с внешней, а может быть, и с внутренней стороны, и куча собак. Два оранжевых мага, дежурят по очереди вместе с караулом у ворот. Стена вокруг дома снабжена какими-то магическими заклинаниями и утыкана сверху копьями. Я один раз увидел, как один из оранжевых обходил стену, что-то шепча и творя какие-то непонятные жесты.
У одного нищего, который попрошайничает на той улице, я узнал, что несколько лун назад дангарец спал спокойнее и охрана у него была намного ленивее, чем сейчас. И парочка магов предпочитала находиться не в доме, а в каком-нибудь веселом квартале. И самое главное, — подчеркнул Мерги, — в доме нет ни одного урманца! Одни дангарцы, включая магов. Если черепаха не у Иннара, то я готов идти на побегушки к Пимму!
— Я пойду с тобой! — поддержал его Вилт. — Все-таки правы люди, что тем, кто ест черепах, доверять нельзя.
— Ты что, считаешь, что дангарец съел черепаху также, как они это делают у себя на родине? — насмешливо поинтересовался Хемилон.
— Действительно, а зачем этому дангарцу понадобилась наша черепаха? — встрепенулся Тейрам.
— Я не знаю, — честно признался Мерги. — Единственное, что мне приходит в голову, это то, что здесь замешана политика. Гурписс — предатель, убийца и вор. Я видел, как его карета въезжала в ворота Иннара. Заметьте, не Иннар посещал своего благодетеля, а наоборот. С каких это пор второй человек в королевстве ездит к малоизвестным изгнанникам, тем более дангарцу? Я не удивлюсь, если окажется, что этого Иннара никто не приговаривал к смерти. И это была тщательно разработанная операция по внедрению дангарца в окружение короля.
— История говорит, что предательство наверху случается чаще, чем хотелось бы, — задумиво промолвил Хемилон.
— А что дает Дангаре похищение Удачи Урмана? — задал вопрос ларморцу Тейрам.
— Точно! — хлопнул вдруг Мерги себя по лысине. — Как мы раньше не догадались!
— Ты думаешь о том же, что и я? — взволнованно спросил Хемилон у сапожника.
— О чем вы думаете?! — взвыл раздраженно недомерок. — Вы разучились нормально говорить?!
— Во время последней войны с Мерпалом при нашем войске постоянно находился верховный жрец Киргала вместе с черепахой, — сверкая глазами, начал объяснять Мерги, чей возбужденный вид удивил друзей намного больше, чем его слова. — Сами подумайте, что будет, если у Урмана не будет Черепахи Удачи и верховного жреца в то время, когда начнется война?
— Выберут новую и жреца тоже, — неуверенно предположил Вилт. — Хемилон, ты так нам говорил?
— Это если будет точно известно, что прежняя черепаха погибла, — вступил в разговор ларморец. — А если ничего не будет известно, то проводить церемонию Посвящения Киргалу новой черепахи никто не рискнет. А значит, и верховного жреца тоже избирать никто не будет.
— А с кем собралась воевать Дангара? Мы же с нею не граничим, — искренне удивился Тейрам. Его вопрос вызвал кратковременную паузу. Мерги и Хемилон лихорадочно упорядочивали свои мысли. Теперь, когда картина стала проясняться, они приходили в голову легко, а известные факты выстраивались в стройную цепь непротиворечащих друг другу логических выводов.
— Берат или Лармор, — ответил Мерги. — Меня и раньше удивляло, зачем изготавливать бератулы, пусть и распространенные, но все равно, не проще было бы делать наши урты? Теперь мы знаем, что дангарцы могли помочь Гурписсу с фальшивками. Если бератцы обнаружат, что Урман подделывает их деньги, а я в этом не сомневаюсь, то это обернется в лучшем случае, разрывом всех торговых связей между нами. А в худшем — войной.
Вилт присвистнул.
— Помните того дангарского торговца в караване?! — вскричал Хемилон. — Который все на урманские дороги жаловался?
— И что? — с интересом спросил Мерги.
— Мне сейчас вспомнились его слова о том, как их королева заботится о путниках.
— Траву засеяли вдоль дорог? — припомнил лекарь. — Задумка неплоха: горькая полынь и подорожник могут снять боль не только в ногах. Вообще, эта полынь лечит все ссадины и раны, а если ее правильно приготовить с медом, то лечит даже геморрой.
— Только это счастье уготовано лишь тем, кто направляется в Берат или Лармор, — поднял указательный палец Хемилон. — А от себя добавлю, что засеивать обочины придумали во времена Бератской империи, чтобы удлинить дневные переходы бератских пехотинцев, — ларморец выразительно посмотрел на друзей.
— Значит, Дангара готовится к войне давно, — произнес сапожник. — Трава, фальшивые бератулы, теперь черепаха. Осталось выяснить, с кем именно она будет воевать.
— Что там говорит твоя история, Хемилон? А звезды почему молчат? — подковырнул друга коротышка. Звездочет сердито посмотрел на насмешника:
— Тем, кто принимает решения о начале войны, наплевать на историю и звезды вместе взятые. Не приставай ко мне со своими глупыми шутками!
