мазь его сохранит. Да что толку... Можно говорить что угодно, он действительно сам напросился. – Он подумал и хмыкнул: – Смешно получается. Наш с Федькой адвокат будет защищать Аврору.
– Дорогой адвокат? – осторожно поинтересовался Платон.
– Да уж не дешевый. Откуда у нее деньги, кстати?
– Ты дорого стоил, – ответил Платон. Дождался, когда удивленное непонимание сменится в глазах племянника озарением, и обнял его за плечи. – Это тот самый адвокат, который приехал за вами в Турцию?
– Ну да.
– А почему за вами не приехал адвокат Богуслава?
– Там такая фишка получилась, – задумался Веня. – Отец предупредил – еще одна буза, и он нас рассортирует.
– Что? – не понял Платон.
– Разведет, короче. Чтобы мы жили раздельно. А мы бучу в одном борделе дешевом затеяли, так, ничего серьезного, но в свалке турок девчонке руку ножом поранил. Полиция нагрянула. Мы сбежали тогда, но сам понимаешь – найти таких двоих в городе – плевое дело. И Федька говорит... Сказал, пошли оттянемся уж как следует, все равно нас завтра загребут за хулиганство, и отец потом, когда выкупит, спуску уже не даст. Ну, мы сперли обезьяна в зоопарке и поехали кататься. Кто его знает, может, и обошлось бы, но Федька с обезьяном облили мочой полицейского, который нас остановил за то, что этот обезьян сидел за рулем. Тони, ты когда-нибудь видел, как мочится шимпанзе? Я думал, они ссут, как собаки, а этот встал на сиденье на задние ноги и давай поливать!.. А Федька его руку направлял.
– Подожди, хватит про шимпанзе, – взмолился Платон. – О чем мы говорили?
– Ты спросил, почему мы не вызвали адвоката отца. Теперь понял почему?
– Да-да, я все понял. Но как вы нашли другого адвоката?
– Там с правами людей все в порядке. Звони, пока не дозвонишься. Короче, я позвонил Гимнасту, а Федька – Кваке. По одному звонку на каждого, там это свято.
– И что? – от волнения Платон сильно тряхнул Веню. Тот повел плечами, освобождаясь. Получилось мощно, Платон уважительно кивнул.
– Приехал адвокат. Странный какой-то, но дело свое знает. Все подписал, деньги заплатил, по- английски шпарит, как настоящий деловой.
– ...и его зовут?.. – не выдержал Платон.
– Кива.
– То есть... – опешил Платон, – ты не знаешь его имени?
– Кива – достаточно.
– И ты нигде не видел его имени? В каких-нибудь документах?
– У меня есть номер его телефона, чего еще надо? Я могу позвонить в любую минуту и сказать: «Кива, подваливай в нужное место, есть работа».
– А как он выглядит? – не мог успокоиться Платон.
– Я же говорю – странный!
Поняв, что больше он ничего не добьется, Платон решил сменить тему.
– Кто вам с Федором сказал, что Богуслав умер?
– Мужик деловой сказал, когда вышли из самолета в Москве. Отвел нас в кабинет в аэропорту и сказал, что нам придется пожить некоторое время у тебя. Потом попросил Киву выйти и сказал, кто ты на самом деле и почему мы должны тебя уважать. Мы с Федькой, когда от него отделались, тут же потребовали отвезти нас посмотреть на отца. А Кива сказал, что отец не в Москве. Что он умер в Питере, и скорей всего нам его не покажут, потому что тело запрятали как неопознанное. Чтобы шума пока не было среди братвы. Теперь я понял...
– Что ты понял? – напрягся Платон.
– Почему Аврора так рвалась посмотреть на отца в морге. Она его конкретно смотрела, в определенном месте. Тони.
– Что, родной?
– Она бы его убила, если бы он оказался живым.
– Мы ей не судьи. Я не знаю, что может чувствовать женщина, которую вынудили за деньги отдать ребенка отцу при условии никогда с ним не видеться.
– Тони... А на кого я похож? На отца или на нее?
– Веня, ты похож на меня. Ей-богу, на меня. Я был рыжий в детстве, а потом посерел.
– Тони, я плохо плаваю, – вдруг сказал Веня.
– И я, – засмеялся Платон.
– А Федька отлично плавает.
Слушание дела отложили. Платон узнал об этом в здании суда, куда он приехал в надежде увидеть адвоката Авроры. «Адвокат Авроры Дропси? Илья Василич? Только что был тут, посмотрите в канцелярии». Услыхав имя, Платон закрыл глаза и постоял так несколько минут у большого неопрятного окна.
В канцелярии сказали, что Илья Васильевич получил звонок по телефону и уехал, ужасно торопясь.
Ну как же. Звонок... «Кива, подваливай в нужное место...»
Побродив по зданию суда, Платон нашел укромное место и сел подумать. Он вспомнил, что после слов Коки об озере в Африке посмотрел это озеро на карте. Озеро Киву. Из первых букв фамилии, имени и отчества Коки получается Кива. Предположим, что Кока – адвокат Авроры. Вероятно, он настоящий адвокат, иначе его бы не знали в канцелярии суда. Мир, как говорится, тесен. Ох, тесен, не протолкнуться. Стоит собрать имена людей, узнавших одними из первых о смерти Богуслава. Пока что получается, что об этом знали Коля Птах и адвокат Кива. Причем адвокат знал еще и о месте, где умер Богуслав – он сказал об этом братьям. Маловато. Должна быть женщина, из-за которой Богуслав разделся и дошел до состояния эрекции... До смертельного состояния. Значит, третий человек – женщина. Дальше. Должно быть место, где, собственно, и случилось раздевание. Предположим, наличия шелкового китайского покрывала достаточно, чтобы определить это место – загородный дом Платона. Что это дает? Что дом в Репино и Гимнаст – понятия неразрывные. Итак, если эта цепочка существует, значит, Гимнаст тоже знал. Женщина могла быть платной, по вызову. Гимнаст пригласил ее для Богуслава, которого занесло неизвестно по каким делам в Питер. В момент близости у брата случается сердечный приступ, от которого тот умер.
Дальше у Платона образовалась пустота в размышлениях. Каким боком здесь мог быть задействован Птах, если, по всей вероятности, он не затевал убийство? Предположение первое и единственное – женщина была подставной. Но это все так сложно в исполнении... Хотя при большом желании и некоторых психических отклонениях – профессиональном заболевании бухгалтеров из Конторы, можно вообразить механизм причастия к государственным интересам проституток, каждая из которых при летальном исходе у клиента первым делом звонит в Федеральную службу, а уже потом в «Скорую».
«Скорой», кстати, не было. Иначе тело Богуслава не поступило бы в морг как неопознанное. Или была? – завернутое в покрывало тело обнаружил под утро случайный прохожий и позвонил... И наверняка дело заведено в милиции, которая в таких случаях тоже приезжает.
– Дедушка, проснитесь! – кто-то потрепал Платона по колену.
Подняв голову, он увидел перед собой юное создание с избытком косметики на лице и удивлением в глазах.
– Ой, извините. Мужчина, это вы свидетель по разводу?
А что, интересно, она ожидала увидеть? Обрюзгшее лицо в морщинах?
– Нет, но могу поучаствовать. Что нужно свидетельствовать? Измену, насилие, или не сошлись характерами? Я сюда каждый день прихожу, сажусь в уголке – вдруг пригожусь кому...
Идиотский юмор, что и говорить. «Тупею, в натуре, не по дням, а по часам», – поздравил себя Платон.
По дороге домой он заехал в свое отделение милиции. Лейтенант Подогникопыто решил, что Платон восстанавливает сигнализацию.
– Не, вы знаете, у меня все время появляются новые жильцы, сложно будет с сигнализацией. Я по делу
