Кудруна

против воли надолго в заточенье,
И страху натерпелась, и вынесла дева мученья.

⁹⁸⁷ Покуда оставалась Кудруна в замке жить,
Князь прочил ей корону и всем велел служить
Почтительно и верно своей прекрасной даме.
За это обещал он их всех осчастливить дарами.

⁹⁸⁸ И молвила Герлинда, его седая мать:
«Когда же королевне захочется обнять
Князь Хартмута любовно лилейными руками?
Он ей под стать, и вскоре покажется по сердцу даме».

⁹⁸⁹ Услышав это, дева ей отвечала так:
«Вам, госпожа Герлинда, противен был бы брак
С тем, кто лишил вас близких, отправив их в могилу,
Как вас ни принуждали б, служить ему вам бы претило».

⁹⁹⁰ На это проронила Герлинда: «Ну так что ж,
Что было, то и было, обратно не вернешь,
Предай его забвенью, смирись, люби героя,
Тебя вознагражу я, ручаюсь своей головой я.

⁹⁹¹ Коль чести тебе мало – возьми мою корону».
Несчастная сказала: «Нет, я ее не трону.
И вы богатством князя меня не соблазняйте,
Я рвусь уйти отсюда, душой не смирюсь, так и знайте».

⁹⁹² Когда хозяин юный об этом услыхал,
Разгневанный Кудруной, он матери сказал:
«Коль дама отвергает меня в своей гордыне,
Пускай не ожидает и милостей наших отныне».

⁹⁹³ Тогда Герлинда злая нашлась ему сказать:
«Ребенка надо мудро на разум наставлять.
Отдайте, сударь Хартмут, мне дурочку в науку,
И спесь она умерит, почувствовав твердую руку».

⁹⁹⁴ Он молвил: «Я согласен, вы деву наставляйте,
Ее и вашей чести ничем не унижайте.
Ведь дева сиротою осталась одинокой.
Учить ее – учите, но только не будьте жестокой».

⁹⁹⁵ И прежде чем уехать, Герлинде под начало
Князь отдал королевну, как та ни горевала.
Не шла ей впрок наука: Кудруна не смирилась,
Покладистой не стала, как злая Герлинда ни билась.

⁹⁹⁶ Тут вздумала волчица красавице грозить:
«Не хочешь веселиться, так слезы будешь лить.
Ну, кто тебя избавит? Ты белыми руками
Топить мне будешь печку, сама в ней поддерживать пламя».

⁹⁹⁷ Промолвила Кудруна в ответ на злое слово:
«Все ваши приказанья я выполнить готова,
Покуда не избавлюсь от бед господней силой,
Хоть печек не топило дитя моей матери милой».

⁹⁹⁸ «Научишься, – сказала ей дьяволица гневно, —
Всему, чего не знают другие королевны.
В твое высокомерье я горя подмешаю,
Не далее как завтра тебя твоей свиты лишаю.

⁹⁹⁹ Мнишь о себе высоко, я это не люблю,
Тебе работы черной по горло навалю.
За норов твой строптивый должна ты поплатиться,
Занятий благородных и радостей знати лишиться».

¹⁰⁰⁰ И гневная Герлинда ушла от девы прочь
И Хартмуту сказала: «Знать Хетелева дочь
Безмерно презирает тебя и в самом деле.
Мне тошно это слышать. Глаза б на нее не глядели!»

¹⁰⁰¹ Сказал Герлинде Хартмут: «Хотя дитя строптиво,
Воспитывать должны вы Кудруну терпеливо,
Тогда я благодарен вам буду за науку.
Ведь я ее обидел, доставил ей тяжкую муку».

¹⁰⁰²Сказала королева: «Ее по шерсти гладишь, —
Упрямится и только! Нет, лаской с ней не сладишь.
Тебе по доброй воле она женой не будет,
Строптивицу такую лишь плеть к послушанью принудит».

¹⁰⁰³ Сказал на это Хартмут, воитель достославный;
«Сударыня, не будьте суровы к своенравной,
В угоду мне должны вы с ней кротко обходиться,
Чтоб мне се приязни теперь навсегда не лишиться».

¹⁰⁰⁴ И дьяволица злая пошла от сына гневно
К прислужницам пригожим несчастной королевны,
Сказала: «Вы, девицы, возьмитесь за урок
И все, что прикажу я, исполните в заданный срок».

¹⁰⁰⁵ Герлинда рассадила всех девушек поврозь,
Надолго разлучиться красавицам пришлось.
Им, к почестям привыкшим, удел достался жалкий,
Былые герцогини все дни проводили за прялкой.

¹⁰⁰⁶ К забавам благородным привыкшие с пелен,
Сучили девы пряжу, расчесывали лен,
Не золотом по шелку, как прежде, вышивали,
А горько втихомолку за грубой работой рыдали.

¹⁰⁰⁷ Красавице, достойной собой украсить двор, —
Она звалась Хергардой – поручен был надзор
За теми, что носили в покой Ортруны воду.
Не шло на пользу девам, что вышли из знатного роду.

¹⁰⁰⁸ Одна из них отчизной Галисию звала,[113]
Но в детстве, но несчастью, похищена была
У храбрых португальцев; подругой Хильды сталa,
А с Хагеновой дочкой в страну хегелингов попала.

¹⁰⁰⁹ Владетельного князя родная дочь, она
Служить придворным дамам была принуждена,
Для них топила баню лилейными руками,
Но ласки не снискала, бедняжка, своими трудами.

¹⁰⁰⁰ Диковину об этом я должен рассказать:
Ничтожная норманнка могла ей приказать,
Л деве полагалось приказ исполнить строго.
Здесь от родни высокой ей прибыли было не много.

¹⁰¹⁰ Постыдная работа, мученья и невзгоды —
Четыре с половиной все это длилось года.
Князь Хартмут три похода свершил за это время,
Домой пришел, а девы все так же несли свое бремя.

¹⁰¹² Велел ему невесту князь Хартмут показать.
По виду знатной дамы мог каждый угадать,
Как плохо ее кормят, как мучат. Бог свидетель.
Так мстили королевне за то, что блюла добродетель.

¹⁰¹³ И молвил Хартмут юный, когда она пришла:
«Прекрасная Кудруна, скажи, как ты жила,
Пока я был в отлучке». Она заговорила:
«Вам грех, а мне бесчестье, – так я в вашем доме служила».

¹⁰¹⁴ Тогда воскликнул Хартмут: «Возлюбленная мать,
Герлинда, как могли вы так с девой поступать!
Я вверил вам опеку над бедной сиротою,
Чтоб вы ее страданья смягчили своей добротою».

¹⁰¹⁵ Ответила волчица: «Ну, как еще добрей
Быть к дочке хегелинга? Знай: мне не сладить с ней,
Ведь, как я ни просила, чем только не грозила,
Она тебя хулила, отца твоего поносила».

¹⁰¹⁶ Па это молвил Хартмут: «В ней горе говорит.
Друзья Кудруны пали, цвет рыцарства убит;
Сразил отец мой в битве отца ее родного,
И деву тяжко ранит любое жестокое слово».

¹⁰¹⁷ «Поистине, – Герлинда промолвила в ответ, —
Хотя бы угождали мы деве тридцать лет.
Ее не уломаешь возлечь с тобой на ложе;
Тут надобится плеткой упрямицу высечь построже.

¹⁰¹⁸ Но я вперед согласна с ней мягче поступать», —
Закончила Герлинда. Не мог воитель знать,
Что станет еще жестче ее надзор обычный.
И не было на свете, кто мог бы помочь горемычной.

¹⁰¹⁹ Пошла Герлинда снова и пленницу нашла,
И вот что, слово в слово, она произнесла:
«Не вздумаешь смириться, не станет сын мой весел,
Так косами своими мне пыль вытирать будешь с кресел.

¹⁰²⁰ Мои покои будешь мести на дню три раза
И печь топить». – «Охотно послушаюсь приказа.
Все выполнить готова, что делает прислуга,
Чем мне ласкать другого заместо сердечного друга».

¹⁰²¹ И дева покорилась ее веленьям всем,
И с радостью трудилась, не брезгуя ничем.
Семь лет прошли в работе, тяжелой,