Кудруна

господина».

¹²²⁸ «Нам надо их увидеть, – промолвил Ортвин ей, —
Но где искать нам этих владетельных князей?
Коль это вам известно, тогда и нам скажите,
Мы едем к ним послами, нас числит король в своей свите».

¹¹²⁹ «Сегодня утром в замке оставила их я,
Еще в своих постелях покоились князья.
В их доме сорок тысяч героев почивали,
Как знать, теперь, быть может, они со двора ускакали».

¹²³⁰ сказал король зеландский: «Зачем им это бремя.
Огромную дружину с собой держать все время?
Имей я столько войска в своем распоряженье,
Я целым королевством сумел овладеть бы в сраженье».

¹²³¹ «Мы этого не знаем, – ответила она, —
Не ведаем, далеко ль простерлась их страна,
Но земли хегелингов норманнам страх внушают.
Князья все дни оттуда заклятых врагов ожидают».

¹²³² Красавицы дрожали, так холод их терзал.
«Надеяться нельзя ли, – тут Хервиг им сказал, —
Что вы для вашей чести зазорным не сочтете
И наши меховые плащи благосклонно возьмете?»

¹²³³ Дочь Хильды отвечала: «Счастливо дай вам бог
Плащами укрываться. Как жребий мой ни плох.
Никто не должен видеть меня в мужском уборе.
(О, если б она знала, что ждет ее худшее горе!)

¹²³⁴ Не мог князь Хервиг взора от девы оторвать,
Казались столь прекрасны лицо ее и стать.
Что князь вздыхал глубоко и сердце его ныло:
На ту, кого любил он, так сильно она походила.

¹²³⁵ Тут королевич Ортвин стал спрашивать опять:
«Случалось ли вам, девы, о пленницах слыхать?
В Нормандию пригнала их княжеская рать,
Там много есть красавиц, Кудруной одну из них звать».

¹²³⁶ Дочь Хильды отвечала: «Слыхала это я.
Давно явились девы в норманнские края,
В сражении жестоком враги их в плен забрали,
О доме безутешно невольницы здесь горевали.

¹²³⁷ И пленную Кудруну когда-то я видала,
Она от непосильной работы изнывала».
(Никто не знал об этом верней служанки юной,
Зане на самом деле она и была той Кудруной.)

¹²³⁸ «Взгляните, сударь Ортвин, – промолвил Хервиг-князь, —
Ведь если где-то в мире от гибели спаслась
Сестра ваша Кудруна, то вот она – живая,
Настолько с нею схожа не может быть дева другая».

¹²³⁹ «Пригожа эта дева, – сказал ему герой, —
Однако не сравнится с красавицей сестрой.
Уже тогда, как с нею мы оба были дети,
Я знал, что не найдется красе ее равной в свете».

¹²⁴⁰[127] Лишь только «сударь Ортвин» окликнул его друг,
Как пристально взглянула одна из двух подруг;
Красавица искала с любимым братом сходства, —
Тогда бы миновала пора ее бед и сиротства.

¹²⁴¹ Она сказала: «Доблесть сияет без прикрас.
Я рыцаря знавала, похожего на вас,
А звали его Хервиг, Зеландией он правил.
Будь он в живых поныне, он нас бы от плена избавил.

¹²⁴² Ведь я одна из пленниц, что из родной земли
Жестокие норманны за море увезли.
Вы ищете Кудруну – напрасные заботы:
Погибла королевна, не вынесла тяжкой работы».

¹²⁴³ Тут слезы покатились у Ортвина из глаз,
И Хервиг не заплакать не мог на этот раз.
Когда они узнали, что дева умерла,
Кручина, словно камень, обоим на сердце легла.

¹²⁴⁴ И видя, что герои от горя слезы льют,
Похищенная дева им вымолвила тут:
«Вы так себя ведете и так душой скорбите,
Как будто бы с Кудруной в ближайшем родстве состоите».

¹²⁴⁵ «Она моя супруга, – ответил Хервиг-князь, —
И клятва нерушимо скрепила эту связь.
Оплакивать я буду любимую до гроба,
Навеки разлучила нас старого Людвига злоба».

¹²⁴⁶ Несчастная сказала: «Вы лгали мне сейчас,
О Хервиговой смерти я слышала не раз,
Мне все блаженство жизни досталось бы на долю,
Будь жив отважный Хервиг. Уж он возвратил бы мне волю».

¹²⁴⁷ Тут молвил знатный рыцарь: «Я вас взглянуть прошу,
И если вам знакомо кольцо, что я ношу,
Так верьте, что я Хервиг. Им обручен я с милой.
Коль вы моя супруга, из плена вас вызволю силой».

¹²⁴⁸ От перстня королевна не отводила глаз,
Блестел на пальце златом оправленный алмаз,
Тот камень абалийский являл любви поруку,
Он украшал когда-то Кудруны прекрасную руку.

¹²⁴⁹ Улыбка озарила красавицы лицо.
«Я с радостью узнала на вас мое кольцо.
Взгляните ж вы на перстень, что дал мне друг сердечный
В отцовском королевстве, во дни моей жизни беспечной».

¹²⁵⁰ Взглянул герой на перстень и глаз не отводил,
И молвил: «Тот, кто, дева, на свет тебя родил,
Был крови королевской. В тебе все совершенства.
Прошли мои невзгоды, достиг я земного блаженства».

¹²⁵¹ И обнял королевну Зеландии король.
Тут все перемешалось – и радость их, и боль.
Прекрасную Кудруну он целовал несчетно
И верную подругу, что ей услужала охотно.

¹²⁵² А брат Кудруны Ортвин спросил у ней тогда, —
И дева, это слыша, сгорала от стыда, —
Ужели службы нету другой для королевны,
Чем на море норманнам одежду стирать ежедневно.

¹²⁵³ «Сударыня-сестрица, куда, – сказал он ей, —
Девали вы прижитых от Хартмута детей?
Как вас они пускают одну стирать здесь платья?
Для княжеской супруги негоже такое занятье».

¹²⁵⁴ Она сказала плача: «Где я возьму детей?
Ведь все норманны знают о стойкости моей:
За то, что отказалась в мужья их князя взять я,
Все дни теперь у моря должно, я стирать эти платья».

¹²⁵⁵ Тут подал голос Хервиг: «Сказать мы можем смело,
Что славно завершилось задуманное дело,
Нам счастье привалило. Чего желать нам боле?
Так увезем Кудруну, избавим ее от неволи».

¹²⁵⁶ «Я это отвергаю, – вступил с ним Ортвин в спор. —
Хотя бы погибали в неволе сто сестер,
Все лучше, чем скрываться, с врагом идти на хитрость.
Что Хартмут отнял силой, тайком не годится нам выкрасть».

¹²⁵⁷ Сказал на это Хервиг: «Что ты задумал, друг?
Сперва спасем Кудруну, потом ее подруг».
Но снова юный Ортвин сказал в укор герою:
«Да лучше пусть мечами убьют меня вместе с сестрою».

¹²⁵⁸ И, слыша это, дева воскликнула, скорбя:
«Брат Ортвин милый, чем я обидела тебя?
Ничем не заслужила я горького упрека,
За что же, князь отважный, караешь меня так жестоко?»

¹²⁵⁹ «Любимая сестрица, ведь я тебе не враг.
Во имя блага пленниц я поступаю так.
Тебя спасти отсюда я должен только с честью,
Чтоб ты жила счастливо с возлюбленным Хервигом вместе».

¹²⁶⁰ Сказал король зеландский: «Одно меня страшит,
Что если нас узнают, то Хартмут поспешат
Прекрасных пленниц спрятать, их увезет далеко.
Вот почему нам надо скрываться от вражьего ока».

¹²⁶¹ И снова молвил Ортвин: «Как мы оставить можем
В неволе дев? Ведь этим мы горе их умножим,
И так пришлось им долго в чужой земле томиться;
Нам надобно избавить от плена всю свиту сестрицы'.

¹²⁶² Пошли к челну герои, а королевна – в плач:
«О, горе мне несчастной, я жертва неудач,
Меня презрели оба, кем сердце утешалось,
Мне мучиться до гроба без помощи близких осталось».

¹²⁶³ Мольба прекрасной девы вслед Хервигу неслась:
«Из всех была я лучшей– я худшей стала,