- Вызывали? - барон был явно не в духе.
- Что? А, ну да, конечно! Скажите, Зигфрид, бефстроганов на ужин не очень обременительно для желудка?
- Думаю, нет, - буркнул Дюммель.
- Тогда распорядитесь, чтобы на ужин подали бефстроганов. И сами нам компанию составьте. Если хотите, конечно. Кстати, вам знакома фамилия Строганов?
- Знакома, - насторожился немец. - А что?
- Экий вы, право! Уж и спросить нельзя? Просто интересуюсь. Из праздного любопытства.
- Машинистом у нас на заводе работает. Специалист отличный.
- И все?
- А что еще?
- Ну, мало ли что! Образование, национальность, возраст, откуда родом, как сюда попал.
- По этапу.
- Вот как? И за что же? Уголовник небось?
- Нет, - качнул головой немец. - По политической.
- Та-а-ак, - Симмонс прищурился. - Это уже говорит кое о чем. Ну, а на заводе как держится?
- Пока ни в чем не замечен. Живет замкнуто. С людьми общается только по работе. Не пьет.
- Вот это плохо. К пьющему легче ключ подобрать. Женат?
- Холост.
- Та-а-ак. Дело, говорите, знает?
- Знает, - вздохнул барон. - В этом ему не откажешь.
- Ну что ж, и на том спасибо. Так вы распорядитесь насчет ужина. Не успеют чего доброго. А я пока пойду душ приму, жарко что-то.
Подождав, пока затихнут в коридоре шаги Симмонса, Дюммель заговорщически понизил голос:
- Я не хотел говорить при шефе, мадам, но этот негодяй опоздал на работу...
- Симмонс? - притворно удивилась Эльсинора.
- Боже упаси, мадам! - ужаснулся немец. - Строганов!
- И что же?
- Я в это время был на заводе, ну и - порядок есть порядок - устроил ему взбучку. И знаете, чем он объяснил свое опоздание?
- Чем же? - полюбопытствовала хозяйка.
- Тем, что был у вас в гостях и вы его задержали!
- Все правильно, Зигфрид.
- Как?! - вытаращил глаза немец.
- Вот так! Строганов действительно был здесь, я действительно его задержала. И вы совершенно спокойно могли выяснить это при Симмонсе. Между нами, как вам известно, секретов не водится. У вас все?
- Да, мадам. Хотя нет. Один-единственный вопрос, мадам, если позволите.
- Спрашивайте, барон.
- Как готовится бефстроганов?
- Представления не имею. А вы что - тоже не знаете?
- Увы! - сокрушенно развел руками Дюммель.
- Ну, тут я вам плохая помощница. Если не ошибаюсь, 'беф' по-французски - бык. А за остальным обратитесь к Строганову.
- К какому еще Строганову?
- К вашему машинисту, разумеется. Может быть, он знает. Ну полно, полно. Я пошутила, барон. Полистайте поваренную книгу. А еще лучше пусть это сделает повар.
Дюммелю приходилось круто: Симмонс сдержал-таки свое обещание - перестал вмешиваться в дела акционерного общества, взвалив практически все заботы на широченные дюммелевы плечи.
Поначалу барон даже обрадовался: регулярные нахлобучки шефа портили настроение, надолго вышибали из колеи. Но Зигфриду, видно, на роду было начертано быть неудачником: стоило шефу отойти от дел - и на 'Дюммеля и К°' одна за другой посыпались беды. Акция с поджогом каюков неожиданно обернулась против ее инициаторов. Теперь что ни день баржи и каюки, независимо от их принадлежности, загорались на всем протяжении водного пути от Ново-Ургенча до Чарджуя, но, поскольку подавляющее их большинство принадлежало обществу 'Дюммель и К°', то и убытки, естественно, терпело в основном оно.
Меры по усилению охраны ощутимых результатов не давали, поджигателей задержать не удавалось, зато перепуганные насмерть каючники не только наотрез отказывались иметь дело с Дюммелем, но вдобавок подали прошения-жалобы в военную администрацию и на имя самого хана хивинского Мухаммадрахима Второго.
Действия этих голоштанников явно кто-то направлял, но кто именно - так и оставалось невыясненным.
'Пришла беда - отворяй ворота', - гласит пословица; пока Дюммель ценою немалых расходов улаживал дела с командованием и хивинским ханом, неподалеку от пристани Чалыш сошел с рельсов железнодорожный состав, и прибывший с казачьим разъездом для выяснения причин катастрофы барон собственными глазами убедился в том, что крушение произошло не случайно: на участке длиною примерно пятьдесят метров полотно было разрушено, насыпь срыта, а рельсы и шпалы неизвестно куда исчезли.
- Туркмены озорничают, не иначе, - глубокомысленно изрек один из казаков, разглядывая многочисленные следы конских копыт на влажном песчаном грунте. - Они и рельсы со шпалами уволокли.
- На черта они им понадобились? - не выдержав, ругнулся Дюммель.
- А просто так, из озорства. - Казак огляделся, мотнул бородой в сторону зеркально отсвечивающего речного плеса. Видать, в Амударью покидали, ваше благородие.
'Их благородие' чертыхнулся еще раз и приказал начать ремонтные работы. А несколько дней спустя караульные задержали ночью в симмонсовском парке неизвестного с коробком спичек и десятилитровым бидоном, под самое горлышко наполненным керосином.
Это уже было кое-что, и разбуженный среди ночи Дюммель тотчас приступил к допросу. Однако поджигатель - здоровенный бритоголовый детина в стеганом ватном халате на голое тело и драных холщовых поргках нес явную околесицу, а когда вконец выведенный из себя барон влепил ему затрещину, поднял такой крик, что переполошил весь дом. Явился, заспанный, злой как сатана, Симмонс в пижаме, учинил Дюммелю очередной разгон и велел запереть задержанного в подвале до утреннего разбирательства. А утром выяснилось, что ночной гость не кто иной, как дурачок с городского базара, который даже имени своего не знает и охотно откликается на любую кличку.
Дурачка отпустили на все четыре стороны, а Дюммель с Симмонсом, запершись в кабинете, два часа обсуждали создавшееся положение.
- Черт вас разберет, что вы за человек, Зигфрид, - выговаривал Симмонс без особого, впрочем, раздражения. - Что вам ни поручи, с треском провалите.
Барону ничего не оставалось, как молчать, понуро опустив голову.
- Ладно, - смягчился Симмонс. - Что думаете дальше делать?
- Обеспечить безопасность перевозок. Вдоль всей узкоколейки пикеты, казачьи разъезды...
- Ну-ну, - по тону трудно было определить, одобряет Симмонс или наоборот - осуждает.
- От услуг каючников надо отказаться полностью, - неуверенно продолжал барон.
- Ну, положим, это-то они уже сами сделали, - усмехнулся Симмонс. - Да еще челобитную на нас подали. Давайте дальше, Зигфрид.
- Увеличить число барж на Амударье. С каждым речным караваном - взвод охраны.
- Эдак вам, батенька, всего Ново-Ургенчского гарнизона не хватит. Ну, а еще что?
- Еще... - Дюммель растерянно развел руками. - Надо охрану дома усилить. Отменить приемы, ограничить посещения. Они теперь ни перед чем не остановятся.
