- Вы поступили мудро, герр Дюммель, - заверила Эльсинора. - А список приглашенных? Вы мне его не показывали.
- Сию минуту, мадам! - Дюммель поспешно достал из бокового кармана стопку листов бумаги, протянул Эльсиноре. - Здесь все пятьсот персон.
- Так, так... - Она положила список на колени. - Полковник Облысевич с супругой... Кто это, барон?
- Новый начальник штаба, мадам. Вчера изволили вступить в должность. Дока, говорят, эрудит, большой знаток и ценитель музыки, литературы, живописи...
- Майор Фогель, штабс-капитан Хорошихин, капитан Колмогоров, управляющий Русско-туземным банком Крафт с супругой и дочерью.
- Дочка на выданье, - пояснил Дюммель. - Красавица писаная.
- Так уж и красавица! Управляющий Аграрно-промышленным банком Иванов с супругой, доверенный представитель товарищества 'Кавказ и Меркурий' Тер-Григорян. Это тот, с усиками?
- Он самый.
- Вычеркните. Слащав и глаза наглые.
- Никак невозможно, - заволновался Дюммель. - Приглашения уже разосланы.
- Так заберите обратно. И вот что еще: пригласите на бал Строганова.
- Кого-о? - оторопел немец.
- Михаила Степановича Строганова. Теперь, надеюсь, понятно?
- Слушаюсь, мадам. Как прикажете. Только...
- Что 'только'?
- Что шеф скажет?
- А это уж предоставьте мне, герр Дюммель!
- Будет исполнено, мадам, - поспешно заверил Дюммель и испуганно заморгал: он мог поклясться чем угодно, что секунду назад видел тигрицу. Полосатая хищница сидела на задних лапах, держа в передних лавах злосчастный список и злобно оскалив клыкастую пасть. Видение было мгновенным, но таким отчетливым и страшным, что у Дюммеля подогнулись колени и похолодело в груди.
- Ну что вы на меня уставились, барон? - спросила Эльсинора голосом Симмонса. Дюммель зажмурился и встряхнул головой. Осторожно открыл один глаз, затем второй. Наваждение прошло. Эльсинора - обычная, в белом шелковом платье сидела перед ним, протягивая список и улыбаясь, как ни в чем не бывало.
- Вам. дурно, герр Дюммель? Держите список. Мой вам совет: не злоупотребляйте спиртным. Особенно на сон грядущий.
- Да, мадам, - убито откликнулся Дюммель. - Я Так и сделаю. Разрешите идти, мадам?
- Идите!
Барон вздрогнул - это был опять голос Симмонса.
- Идите, голубчик! - елейным голоском промурлыкала Эльсинора. - У вас столько дел, а вы строите глазки даме. Скажите, барон, это правда, что вы ужасно влюбчивы?
Дюммель, вконец сбитый с толку, кивнул на всякий случай, сделал зачем-то книксен и, покачиваясь из стороны в сторону, поплелся прочь.
Базарчик опустел. Убрались восвояси со своим мелочным товаром чайковчи *. Разъехались дехкане, оставив под присмотром сторожа горы терпко пахнущих дынь, арбузов и тыкв. Сартараш ** запер на висячий винтовой замок свою парикмахерскую. Ветер взвил пыль посредине площади, закрутил в смерч, прошелся по базару, вздымая к небу клочья соломы, джугаровые листья, какие-то тряпки. А когда пыль рассеялась, через базарную площадь проехал на своем щегольском фаэтончике предмет стольких слухов и разговоров - таинственно разбогатевший извозчик Джума.
Сторож проводил задумчивым взглядом притороченный сзади к фаэтону новенький расписной сундук, поскреб пятерней изъеденную паршой плешь и покачал головой.
* Мелкий торговец.
** Парикмахер.
- Отец! - Джума лихо осадил иноходца и выпрыгнул из фаэтона. - Принимайте подарки, где вы там?
Из осевшей глинобитной кибитушки вышел, щурясь отяркого солнечного света, Худакь-буа в холщовых афганских штанах, полотняной рубахе навыпуск и лакированных каушах на босу ногу. На обритой до сизого мерцания голове поблескивала вышитая бухарская тюбетейка.
- Это ты, сынок? - голос прозвучал надтреснуто и как-то испуганно.
- Чего это ты? - удивился Джума. - Иди помоги сундук снять.
Старик нехотя подошел к фаэтону, взялся за ручки сундука, и они вдвоем, покряхтывая от тяжести, понесли его к дому. Возле самых дверей Худакь-буа отпустил ручку и выпрямился, хватаясь за сердце.
- Фуф! Не могу больше. Что там у тебя, чугун, что ли?
- Нет. - Джума поднатужился и перевалил сундук через порог. - Книги.
- Кни-ги? - покачнулся старик. - Какие книги?
- Разные, - беспечно ответил сын, роясь в карманах. - Куда я ключ подевал?
- Ты что же - читать научился?
- Научился, ата, научился. - Джума нашел наконец ключ, отпер сундук. - А мать где?
- Позади дома, тандыр * топит.
- Нашла время.
Джума откинул крышку, достал стеганый зимний халат, роскошный лисий малахай. Протянул отцу,
- Это тебе, ата.
Ни слова не говоря, старик принял подарки, продолжая как-то странно смотреть на сына. У того удивленно вскинулись брови.
- Что ты на меня смотришь?
- Так...
- Не хитри, ата. Говори все.
- И скажу, - решился Худакь-буа. - Только ты мне сначала ответь, откуда у тебя столько денег? На прошлой неделе гостинцы привез, теперь опять, фаэтон, лошадь...
- ...дом в Ургенче.
* Печь из обожженной глины для выпечки лепешек.
- До-ом? - вытаращил глаза Худакь-буа. - В Ургенче?
- Ну да. Надо же мне жить где-то!
- Сынок... - Худакь-буа отложил в сторону подарки, взял сына за руку, заговорил изменившимся умоляюшим голосом: Скажи мне все, сынок. Начистоту. Не нравится мне это. Ой, не нравится!..
- Спрашивай, отец, - вздохнул Джума. - Постараюсь ответить.
- Откуда у тебя деньги?
- Я их заработал, ата.
- За какие-то двадцать дней?
- Д-да.
- Ты обманываешь меня, Джума.
- Нет, ата. Я говорю правду. Деньги заработаны честно.
- Не верю, - покачал головой старик.
- Как знаешь. - Джума пожал плечами.
- Ты стал другим. - Худакь-буа осторожно провел ладонью по щеке сына. - Тебя словно подменили, сынок.
- Я все тот же, ата.
- Нет, сынок... - Старик задумчиво покачал головой. - У тебя чужие глаза. Улыбаешься не так, как улыбался раньше. Говоришь, как совсем другой человек. Я перестал тебя понимать...
- Не надо тревожиться, ата. - Джума обнял отца, ласково похлопал по спине. - Все пройдет. Это от книг. Я много читал последнее время. Многое понял.
- Мулла Ибад тоже книги читает,
- У него другие книги, ата, - усмехнулся Джума. - Те, что у меня, ему не по зубам.
