– Да, Повелитель, – он изо всех сил сам себе наступил на ногу каблуком ботинка. Голова толстяка гудела, он понимал, что соображает плохо, хуже некуда и надо бы хоть как-то встряхнуться.
– А у вас случайно нет другого имени? Например, Рата?
– Нет, что вы, – он впечатал каблук в другую ногу и светло-карие глаза прояснились, вспыхнули чистотой и искренностью, – хотя меня часто с ним путают, – «Сократ» – «Рата», созвучно, похоже…
– Путают? – уголки губ Владыки дрогнули в улыбке. – В таком случае, вам повезло, что вас путают с таким уникальным в своем роде человеком.
– А что в нем было уникального? – Сократ поерзал на стуле, сожалея, что ткнуть вилкой в ногу или руку незаметно не получится.
– В своем роде это уникальный мошенник, вершиной его творчества стала одна очень крупная сделка. Он продал Спец. Штату чертежи малых военных «лодок», а чертежи являлись собственностью Спец. Штата, это была новейшая разработка. Как он украл чертежи у Организации, и как умудрился их же Организации продать, до сих пор удивительная тайна, – Патриций тепло улыбнулся. – Я так смеялся, когда узнал об этом. Пришлось, конечно, сменить кое-кого в руководстве Спец. Штата, но это, уже никчемные подробности. Так вот, после этого Рата бесследно исчез, к моему личному сожалению. Хотел бы я с ним познакомиться и даже предложить работу.
«Ну, конечно, – усмехнулся про себя Сократ, – должно быть очень-очень хорошую работу».
– Кажется, вы немного переутомились, – Владыка смотрел на Сократа немигающим взглядом, – приглашаю вас остаться во Дворце до утра, выспитесь, придете в себя.
«А я живым отсюда выйду?» – вялая и безнадежная проползла мысль в голове толстяка.
– Ну-у-у-у? – глухо, словно через некую толщу, прогудел голос Патриция. – Остае-о-отесь?
Малахитовая Зала вместе со своими монстрами закружилась перед глазами Сократа и, ничего не успев ответить Владыке, он тяжело сполз с кресла.
Разглядывая предоставленные покои, королева отметила, что апартаменты исключительно красивы и комфортны, будто они были созданы специально для нее, по ее вкусу.
– Ну, что же, – прошептала Терра, отодвигая портьеру и глядя в сумеречный Парк, – первый шаг сделан…
Анаис проснулась, вздрогнув от какого-то странного звука, похожего на короткий окрик. Кутаясь в покрывало, она поднялась и посмотрела по сторонам. В спальне было тихо и темно, хотя в щели портьер уже просачивалась туманная утренняя мгла. На противоположной стене висело большое, в полстены зеркало, в его ясной глубине плавало размытое отражение девушки и бледный овал ее лица. Внезапно Анаис показалось, что за ее спиной кто-то есть, сердце забилось испуганным зверьком, она обернулась. Никого, лишь высокое изголовье кровати.
Понимая, что больше не заснет, Анаис зашла в ванную комнату, умылась, тщательно расчесала и убрала волосы под тончайшую серебряную сетку с изумрудной россыпью. Выбрав темно-синее платье, она справилась с многочисленными застежками, и через библиотеку прошла в небольшую залу с балконом. Открыв прозрачные двери, девушка вышла на воздух, и поежилась от утренней прохлады. С балкона открывался вид на Дворцовый Парк и Центральную Аллею. Облокотившись на перила, Анаис смотрела на сонные деревья, в чьих неподвижных кронах прятались обрывки ночи, на струи фонтанов, бьющие в низкие серые облака… «Скоро моя жизнь изменится, – подумала она, – что-то должно произойти…»
Утро прокралось во Дворец. Неуверенными серыми пальцами, приоткрыло оно портьеры, как вдруг испугалось чьего-то случайного голоса и стремглав понеслось по коридорам, чтобы, спрятавшись в покоях Георга, отдышаться, чувствуя, как колотится солнце в прохладной груди.
Сократ с трудом разлепил ресницы. Голова горела чудовищной болью. «Где я?» – он еле-еле посмотрел по сторонам. Лежал толстяк на просторной незнакомой кровати под серебристым пологом, на спинке изножья висела его аккуратно сложенная одежда. Взгляд переместился на серебряную мебель с зеркальными столешницами. «Я во Дворце!» – эта мысль заставила собраться с силами и слезть с кровати. Сдавив ладонями виски, будто опасаясь, что голова может треснуть, Сократ поискал ванную комнату. Отражение в серебряном зеркале ужасало. Пришлось долго плескать в лицо и лить на затылок ледяную воду, прежде чем немного полегчало. Гладко зачесав назад мокрые волосы, он оделся, приоткрыл дверь, выглянул, поглядел по сторонам и, никого не увидав, выскочил в коридор.
– Владыка, где изволите завтракать? – слуга заглянул в спальню Патриция.
– В Бриллиантовой.
Патриций поднялся, подождал, пока его облачат в легкий черный халат, и направился в ванную.
Когда он вернулся, на столике у кровати уже стоял бокал с дымящимся напитком бодрости, а так же белое вино и легкие закуски. Владыка тяжело опустился в кресло, залпом выпил напиток бодрости, закурил сигару и поморщился, пытаясь вспомнить, что же накануне могло испортить ему настроение… Вино в бокале источало пронзительно свежий запах зимнего утра. Патриций сделал пару крошечных глотков. «Ах, да, – вспомнил он, – Анаис…»
Сидя у окна, Анаис листала краткий атлас Дворца, когда в двери постучал слуга и спросил разрешения войти.
– Да, входи, – ответила она.
Двери чуть приоткрылись, и показалась голова молодого черноволосого парня.
– Доброе утро, госпожа, – произнес он. – Георг Патриций ждет вас перед завтраком в Бриллиантовой Зале.
– Хорошо, спасибо.
Слуга исчез. Анаис закрыла книгу, положила ее на голубой мраморный подоконник и посмотрела в окно долгим спокойным взглядом.
– Ты куда?
От неожиданности Сократ чуть не подпрыгнул. Из соседних покоев выходил Палач, он сушил полотенцем мокрые волосы.
– Вообще-то я подумал, что пора бы и честь знать, – заулыбался толстяк, – чего злоупотреблять гостеприимством? Да я вчера еще и перебрал немного, теперь не удобно…
– Ладно тебе, бывает. А вот уходить не надо, Патриций велел, чтобы вы с Терр-Розе пришли к завтраку в Бриллиантовую.
– С Терр-Розе? И Терра здесь? – удивился Сократ.
– А ты ее что, не видел вчера в Малахитовой Зале?
– Нет, там столько народа было, всех не разглядишь. А что она тут делает, по какому вопросу?
– Ее Дракула привел, по вопросу – подсунуть Патрицию.
– Зачем?
– Неужели не понятно? Ты давай, заходи ко мне, сейчас оденусь, и пойдем.
– А не опоздаем?
– Завтрак еще не скоро.
– У вас так поздно завтракают?
– Да, у нас еще и ужинают поздно.
– Ваша дочь пришла, – доложил слуга.
– Пусть войдет, – Патриций откинулся на спинку белого кресла, и закурил.
– Доброе утро, отец, – Анаис вошла в Залу. На ней было простое голубое платье без украшений.
Патриций усмехнулся, бросив взгляд на платье дочери, и указал ей на кресло на другом конце стола.
– Я хотел бы с тобой поговорить.
– О чем?
– А ты считаешь – не о чем?
Анаис промолчала, глядя на Георга ответным немигающим взглядом.
– Ты можешь объяснить свое поведение? Что тебя не устраивает? Конкретно можешь перечислить, по пунктам?
– Слишком длинным получится список. Я хочу уйти отсюда и попробовать, хотя бы попробовать узнать, что такое жизнь.
