Освеженный, с новыми силами, он набросил халат и пошлепал в столовую, оставляя на полу мокрые следы. Его апартаменты были не такими роскошными, как у Дворцовой знати и располагались гораздо ниже этажами, но у Сократа имелось все, о чем совсем недавно он и мечтать не мог: три комнаты, столовая, спальня, небольшая библиотека, подсобные помещения.
Открыв замаскированную под настенное панно холодильную камеру, толстяк извлек кувшин с напитком. В самый большой бокал, который только нашелся, он натолкал льда, налил прозрачной желтой жидкости и плюхнулся в кресло.
– Уф! Как хорошо! – он шумно отхлебнул. – Я на вершине мира!
Не успел он ополовинить бокал, как двери отворились и заглянул младший служитель Дворца.
– Эй, Сократ, – недовольно проговорил он, – ты здесь прохлаждаешься, а там управляющий тебя ищет. Он в ярости. Говорит, что если сегодня же ты не сделаешь подробную опись каких-то каминных решеток, уж не помню, каких именно, то завтра можешь выметаться из Дворца. У тебя там масса дел, ты что, не в курсе?
– Да меня же… – задохнулся от возмущения Сократ.
– Я ему сказал, что тебя, вроде бы, Владыка куда-то посылал, а управляющий говорит, что это его не касается и что он тебя может послать гораздо дальше, если ты не будешь выполнять свои обязанности. Так что одевайся и бегом к нему, пока он сам тебя не нашел.
Тут взгляд служителя остановился на большом листе бумаги, приколотом к стене, жирная надпись на листе гласила: «Всем, за исключением Патриция, курить строго запрещается!»
– А что, Патриций к тебе часто покурить заходит? – ухмыльнулся он.
– Ну, мало ли, – пожал плечами толстяк, – вдруг зайдет, покурить захочет, а надпись увидит и застесняется.
– Ладно, хватит глупить, – расхохотался служитель, – иди скорей к управляющему, пока тебя не растерзали.
С этими словами он исчез, а Сократ печально посмотрел на подтаявший лед в стакане и сказал:
– Мда, однако, недолго было хорошо. Ладно, встаем, одеваемся, идем считать решетки…
– Дело заключается в следующем, – Патриций закурил сигару, – возникла досаднейшая проблема: сбежала Анаис, причем в день своей Коронации. Сбежала на Землю через Транспортный Канал.
– Ага… – Алмон на мгновение задумался, – неожиданно, однако… Одна сбежала?
– Да.
– Откуда она узнала, где находится Канал?
– У нее в спальне нашли Дворцовый атлас из моей личной библиотеки.
Алмон смотрел на вазу с овощами и зеленью, Георг курил, разглядывая дым, казалось, думает он о чем-то постороннем.
– Какова моя свобода действий? – прервал молчанье полуволк.
– Да все, что угодно, полная свобода безо всяких отчетов. Мне вообще не хочется, чтобы этот глупый инцидент стал широко известен.
Алмон кивнул.
– Я могу воспользоваться тем же самым Транспортным Каналом?
– Алмон,
– Не беспокойтесь, я найду.
Наступающая ночь разбрасывала над Дворцом звезды. Некоторые срывались вниз с коротким, еле слышным стоном. Деревья в Парке перешептывались темными, прохладными кронами о чем-то своем… ночь коснулась Парковых дорог своими легкими ступнями, и заскользила меж вековых стволов, будто играя с кем-то в прятки.
Переделав массу дел, Сократ плелся по коридору, от усталости не чувствуя под собою ног. У лестницы из золотистого мрамора ведущей на верхние этажи, он притормозил и пополз наверх. За неимением другой компании, общительный толстяк решил поболтать хотя бы с Палачом, дабы хоть как-то отвести душу. Сократа остановили двое стражников.
– Куда?
– К Палачу, – вздохнул Сократ, переминаясь с ноги на ногу. – Давайте, пропускайте, а то скандалить начну! Я уставший и злой!
Пока стражники переглядывались, решая, что делать со свирепым толстяком, он чинно прошествовал мимо. Поднявшись на этаж знати, Сократ доплелся до покоев Палача и, не утрудившись постучать, ввалился внутрь. У Палача царила небольшая оргия. Сократ немного помялся у дверях в раздумьях – зайти сейчас, или придти попозже, но тут из ближайшей спальни выглянул молодой человек.
– А, Сократ! – крикнул он, стараясь переорать громкую музыку и женские визги. – Давай, заходи!
– Лучше ты иди сюда! Я поговорить пришел!
– Сейчас!
Палач скрылся из вида, а на толстяке повисла пара полуодетых девиц.
– Оставьте, девочки, – отбивался он. – Я старый и больной!
Из спальни, наконец-то появился Палач. Завязывая пояс халата, он, пошатываясь, побрел к Сократу.
– Поговорить хочу! – крикнул Сократ в ухо молодому человеку.
– Сюда!
Палач проводил его в уютную курительную комнату. На ореховых полках теснились ряды всевозможных бутылок, шкатулок с дурманными зельями и множество разнообразных статуэток. Помимо низких диванов с изогнутыми ножками, в комнате находилось несколько золотых столиков, а на роскошном ковре, валялось с десяток шитых драгоценными нитями подушек. Сократ плюхнулся на диван и вытянул ноги.
– Ты что будешь? – Палач подошел к полкам.
– Все равно, что нальешь.
– Нет, я в смысле курить.
– Я не курю.
– Совсем? – искренне удивился молодой человек.
– Совсем.
– И что, ни разу не пробовал? – Палач взял с полки рубиновую бутылку и два бокала.
– Нет, не пробовал.
– Почему?
– Не хочу, – Сократ взял протянутый ему бокал и сделал большой глоток.
– Может средств не хватает?
– Хватает.
– Здоровье бережешь?
– Там уже беречь нечего.
– Боишься пристраститься?
– Нет, не боюсь.
– Так почему же ты не куришь?
– Не хочу.
Палач пожал плечами и присел на соседний диван, наливая себе полный бокал. Сократ рассматривал интерьер, особенно понравились шелковые гобелены, затягивающие стены и потолок с массивной золотой люстрой, и толстяк решил забрать один гобелен и повесить у себя в комнате.
– Палач, а можно у тебя какой-нибудь гобеленчик взять?
– Чего? – не понял Палач.
– Ну, со стены! Тряпку вышитую! Нравится очень.
– Не, интерьеры менять нельзя, даже предметы из залы в залу переносить запрещено. Голову снесут.
– Прям уж так и снесут? – толстяк недоверчиво хмыкнул.
