– Значит единственное, что нам остается – ждать удобного момента. Может, рано или поздно, Патриций выгонит его отсюда или Сократ сам попадет в неприятности, уж в этом мы ему поможем. Кстати, ты не знаешь, где Георг? Когда ты его видела в последний раз?
Аппарат оказался легок и прост в управлении, Анаис без труда вела «лодку» к Марсу. Приходилось лететь именно на Марс, за границы Империи не представлялось возможности проскользнуть незамеченной, да и батареи питания были слишком слабы для дальнего перелета.
«Лодка» вошла в планетарную атмосферу и вскоре в подслеповатые иллюминаторы забились клокочущие серые тучи. Чем ближе аппарат спускался к поверхности планеты, тем сильнее становился ветер. «Лодка» теряла управление и Анаис ничего не могла с этим поделать. Ураган неумолимо относил аппарат к марсианским трущобам.
Алмон просыпался с чувством голода и невыносимой жажды. Открыв глаза, он долго не мог понять, где находится, сознание не желало проясняться. С трудом поднявшись на ноги, Алмон добрел до ванной комнаты, открыл воду и опустил голову под прохладные струи. Чем дольше вода лились на затылок, тем яснее становились мысли и четче картины. Закрыв воду, он посмотрел в зеркало на стене. Вся одежда была выпачкана кровью. Его собственной кровью. На груди рубашка висела клочьями, Алмон разорвал ее совсем. Ни малейшего следа от страшной раны. Но ведь он точно знал, что рана была. Он точно знал что… умер… Да! Да! Он был мертв! Алмон присел на бортик ванной и обхватил голову руками. Что же все это значит? Что это было за существо? Если оно его убило, то почему он жив? И что произошло с Анаис?.. Анаис! Алмон вскочил на ноги.
«Лодка» упала на край заваленного мусором котлована, скатилась вниз и, перевернувшись, осталась лежать на боку. С трудом открыв поврежденный купол, Анаис выбралась наружу. На дне оврага бушевали тонкие песчаные смерчи и бился ветер. Захватив фонарь и надев очки, чтобы защитить глаза, Анаис умудрилась вскарабкаться по почти отвесной земляной стене. Оглядевшись по сторонам, она увидела безрадостную картину: кругом, насколько хватало взгляда, тянулись грязные и на вид совершенно безжизненные трущобы. Кучи мусора, проржавевшие балки, гнилое дерево, масса всяческого хлама ходила ходуном под порывами ветра.
Невдалеке виднелось какое-то деревянное здание старой постройки. Прикрывая лицо от носящегося в воздухе мусора, Анаис поспешила к нему.
Избавившись от окровавленных лохмотьев и смыв с себя бурые пятна, Алмон спешно натянул черные штаны и темно-серого цвета рубашку с нагрудной офицерской символикой и эмблемой Спец. Штата Патриция. Эта эмблема в виде двойного восьмиугольника заключенного в круг, символизировала шестнадцать отделов и целостность Организации, она же предоставляла неограниченные полномочия своему носителю.
Застегнув крепления высоких военных ботинок, полуволк собрался, было на поиски Анаис, но заметил, что в его вещах явно покопались. Обнаружив пропажу фонаря и солнцезащитных очков, Алмон понял, что девушку в резиденции уже не найти.
«Как и на чем? – задумался Алмон. – На станции „лодок“ нет. Или есть?»
Через пару минут он уже подходил к старым ангарам космодрома. Увидав разбитое окно и разнесенные в щепки двери, Алмон вошел внутрь. Одной «лодки» не хватало. За считанные секунды он подготовил аппарат к полету. Теперь для офицера было делом чести найти Анаис и вернуть ее Патрицию.
Это оказался кинотеатр, когда-то давным-давно сооруженный беглыми рабами. Спасаясь от урагана, Анаис вошла внутрь, и огляделась. Кинотеатр был старым и очень ветхим, его стены дрожали под порывами ветра, а крыша каждую минуту грозилась обвалиться. По просторному залу гуляли сквозняки, шевелились грязно-серые лохмотья экрана. Ряды деревянных кресел уходили вверх, к пульту оператора. Анаис села во втором ряду и, глядя, как болтаются лоскутья, зачем-то стала вспоминать все, что знала о давнишнем восстании в Гавани. Оно случилось еще до ее рождения, кажется, его поднял землянин. Сотни людей смогли бежать и укрыться в этих отдаленных трущобах. Беглецов никто не тронул. Обрадованные, они принялись обстраиваться, умудрились возвести небольшой городок, не зная, что расположились аккурат на свалке топливных отходов кораблей. Смертельно опасную для жизни зону вместе с поселенцами огородили и выставили охрану, чтобы никто из зараженных не смог выбраться со свалки…
Вдруг Анаис почувствовала, что в кинотеатре еще кто-то есть. Девушка обернулась. Из-за кресел, из- под пульта оператора, отовсюду выползали грязные безобразные существа.
Войдя в атмосферу Марса, «лодка» Алмона попала в сильнейший поток ветра и, как не старался полуволк справиться с управлением старого аппарата, его относило в сторону от намеченного курса. Тогда Алмон принялся подстраивать «лодку» под движение воздушного потока, надеясь посадить ее без сильных повреждений.
Только благодаря своему мастерству, Алмону удалось приземлиться в загаженных трущобах Марса, даже не помяв «лодки». Он перевел дыхание, выбрался наружу и посмотрел по сторонам, прикрывая лицо от несущегося со всех сторон мусора и песка.
«Эх, у них все-таки не хватило смелости устроить покушение на мою бесценную жизнь, – с легкой досадой подумал толстяк, незаметно выходя из соседней беседки и покидая залу. – Если б они рискнули, вот тогда бы я поквитался с обоими хитрованами».
Вскочив с кресла, Анаис попятилась. Существа молча и почти бесшумно приближались. Анаис отступала дальше и дальше к рваному экрану, стараясь двигаться медленно и не спровоцировать нападение. Мутанты шли кольцом, постепенно смыкая его. Почувствовав за спиною стену, Анаис замерла, глубоко вдохнула и подняла руки над головой. Из ее ладоней вдруг ударило зеленоватое сияние. Резко запахло озоном. Один за другим, уроды стали корчиться и валиться на пол. Словно во сне, Анаис переступала через бездыханные тела, возвращаясь к креслу во втором ряду. Без сил опустившись на сидение, она закрыла глаза, не чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Алмон шел вперед, борясь со встречными потоками ветра. Остановившись на краю глубокого оврага, он посмотрел на лежавшую на дне перевернутую «лодку», уже заметенную песком на три четверти.
Откинувшись на спинку кресла, Анаис смотрела на облезлый низкий потолок. «Ну, вот и все, – думала она, – вот и все… Как же быстро я разбудила в себе и силу созидания, и силу разрушения… А убивать оказывается так легко, так просто, и ничего особенного после этого не ощущаешь. Я такая же, как Патриций. Мне некуда бежать». Её пальцы машинально коснулись пристегнутой к поясу сумочки с Глазом Идола. Какая-то отрешенная апатия охватила Анаис. Она закрыла глаза в тот самый момент, когда двери кинотеатра приоткрылись и на пороге возник Алмон.
– Дракула, Драку-у-ула! – свистящим шепотом звал Палач. – Проснись же, наконец!
Босые ноги молодого человека стыли на дворцовых сквозняках, поджимая то одну, то другую, он скребся в тяжелую деревянную дверь с резным узором.
– Драку-у-у-ла-а-а! – взвыл Палач, дрожащим от страха голосом. – Впусти меня!
Он тоскливо посматривал на дверь своих апартаментов, но вернуться обратно и остаться в одиночестве, было выше его сил.
– Кого принесло? – хриплый заспанный голос Дракулы прозвучал для Палача слаще всякой музыки.
– Это я! Впусти скорее!
Облаченный в длинную ночную рубашку Дракула напоминал заспанное привидение. Палач вихрем ворвался в покои и захлопнул дверь.
– Не спится? – зевнул вампир. – Или случилось чего?
– Сейчас… я… все объясню… Ты знаешь, кажется, Патриций вернулся…
– Да? И давно? – мгновенно пробудившись, вампир заметался в поисках халата. – Надо немедленно идти к нему, вдруг я ему понадоблюсь, вообще, спокойной ночи пожелать…
– Лучше этого не делать.
– Почему? – Дракул удивленно поглядел на Палача.
– Потому что таким я его еще не видел. Это… это какой-то кошмар…
– Каким «таким»? О чем ты?
– Я даже и не знаю, – Палач беспомощно развел руками. – Я проснулся оттого, что у меня кровать
