– Не буду вам мешать, голубки. – Она кивнула молодому человеку, сидевшему за соседним столиком. – Пойдем, мой герой, наша миссия окончена.
И они ушли.
А мы вдвоем остались.
И поговорили…
– Зачем это все?
– Не знаю.
– Хотела убедиться, что я серьезный человек?
– Нет. Мне и так видно, что ты серьезный человек.
– Тогда проверяла что-то?
– Я не знаю… так вышло, прости…
– «Не знаю» – самое популярное словосочетание в твоем лексиконе.
– Это так.
– И «прости» тоже.
– Да… Я тебе нравлюсь?
– Внешне? Да, ты красивая.
– Спасибо. А если бы я оказалась…
– Слушай, давай прекратим этот детский сад. Или ты хочешь сказать, что твоя подружка страшнее тебя? Я ей так и передам.
– Она не очень высокого мнения о своей внешности. И, кстати, выйти вместо меня придумала именно она. Даже настояла, чтобы я пропустила ее вперед.
– Хм…
– Но говорила с тобой так, как говорила бы я сама. Мы с ней очень давно вместе и знаем друг друга как собственные эрогенные зоны.
– Круто.
– Ты простишь меня?
– А может быть иначе? Мне казалось, ты давно поняла…
– Что?
– Хм… может, по бокалу вина, или погуляем по набережной?
– А может, по бокалу – и на набережную?
Вечер был долог. И сладок. Мы гуляли по пешеходным улицам в центре, держась за руки, но все равно сохраняли небольшую дистанцию. Не хватало какого-то короткого импульса. Мы будто ждали чьего-то разрешения.
Солнце уже касалось краем горизонта на юго-западе, когда моя возлюбленная остановилась на последней ступеньке набережной у самой воды. Река плескалась внизу, всего в полуметре от нас, лишь протяни руку. Только вода была грязной.
Мы стояли лицом к лицу на расстоянии дыхания.
– Знаешь, ты за эти месяцы стал мне очень дорог, – сказала она.
– И ты мне.
Пауза. Поцелуй пока не получался.
– Но моя подруга сказала правду. Со мной нелегко.
Я молчал, ждал продолжения. По опыту знаю – лучше не спешить с комментариями, пока не ознакомился с текстом полностью.
– Скажу это только один раз и только сейчас. Потом, если ты решишь продолжать отношения, тебе придется принимать меня, что бы ни случилось. Ты будешь слушать?
Я стоял очень близко к ней, утопал в ее бездонных глазах, чувствовал ее аромат. В те счастливые мгновения я готов был слушать любой бред в ее исполнении и подписаться даже под кабальным договором с дьяволом. Любовь – убийственная штука.
– Ты меня не испугаешь, – произнес я.
– И тем не менее, я хочу, чтобы ты меня услышал и потом не обвинял в том, что я сломала тебе жизнь.
Она положила ладони мне на грудь, как в танце. Я накрыл их своими.
– Я постоянна в своих привязанностях. Не меняю партнеров как перчатки. Могу любить только одного мужчину… да, у меня были разные мужчины, но никогда – одновременно, потому что я не начинаю новые отношения, не закрыв старые. Для меня это неприемлемо.
– А если сердце вдруг…
– Исключено. Мое сердце дружит с головой. Не уверена, что это хорошо, но это так, и до сих по сбоев не возникало.
– Суровая ты.
– Какая есть. Впрочем, мало кто из мужчин стал бы возражать против такой верности. Но дело не в этом.
Она опустила взгляд на верхнюю пуговицу моей рубашки. Руки у нее стали холодными, хотя температура воздуха в этот летний вечерний час никак не опускалась ниже двадцати пяти.
– Иногда я ухожу. Убегаю. Не прощаюсь, не извиняюсь – просто исчезаю, не говоря ни слова. Ты уже имел сомнительное удовольствие испытать это на себе.
Я молчал. Мне нечего было возразить.
– Что-то случается со мной, какой-то панический ужас в груди, и я бегу. От матери сбегала во двор, от воспитателя в детском саду – в самый дальний угол участка, где гадили соседские собаки и бомжи. От учителей и одноклассников в школе уносилась в пустую раздевалку спортзала и там сидела, пока не начинался чей-нибудь урок, или вообще пряталась под лестницей возле кладовой. Меня находили, ругали, ставили «двойки» за поведение, но ничего не менялось. Иногда мне нужно скрыться от всех, потому что я чувствую: если не исчезну, умру от разрыва сердца или меня разобьет паралич… Наверно, это чушь, но я еще ни разу не пыталась проверить.
От мужчин я просто уходила и никогда не возвращалась. Их было немного, всего двое, если считать серьезные отношения, но обоих я оставила без объяснения причин. Это было очень жестоко, я причиняла им сильную боль… но ничего не могла с собой поделать. Не спрашивай, показывалась ли я психиатру, и не пытайся убедить, что проблема моя наверняка описана в учебниках и поддается решению. Не надо, я все знаю. Только хочу тебе сказать, что ты – первый в моей жизни мужчина, к которому я хочу возвращаться. И я возвращаюсь.
Она с надеждой посмотрела мне в глаза, ожидая подтверждения. Я кивнул. Она действительно возвращалась в тот самый момент, когда я уже считал ее рыбкой, сорвавшейся с крючка.
– Хорошо. – Она подняла ладони выше, к моим плечам. Я опустил ей руки на талию. – Я хочу попробовать. Я чувствую, что с тобой у меня получится. Но если ты сочтешь, что не хочешь иметь такие нестабильные и непредсказуемые отношения, я тебя пойму. Я не могу гарантировать тебе светлое будущее и не могу обещать, что не причиню тебе боль. Но если ты сейчас скажешь мне «да», мы больше не возвращаемся к этому разговору.
Она умолкла в ожидании ответа. Клянусь, не много могу припомнить таких случаев в своей жизни, когда на принятие довольно ответственного (возможно, даже судьбоносного) решения мне отводилось столь ничтожное время.
Мне показалось это нечестным, и я спросил:
– Мы можем сейчас просто погулять и насладиться вечером?
– Конечно, – улыбнулась она. – Может, тогда пойдем ко мне?
Я слегка обалдел. Внутренне, конечно, готовился, но не ожидал, что предложение прозвучит уже сегодня.
