Откуда пришли славяне

Евы и все мы братья. Выдержать здесь чувство меры трудно, но я постараюсь.

Во-вторых, предубеждённость. Историк не машина. Он человек и гражданин. Поэтому всякому историческо­му исследованию присуща определённая предубеждён­ность. Будет она и у меня, хотя я постараюсь придержи­ваться презумпции истины.

Итак, первый метод. Анализ того, что понаписали другие историки. Синтез, компиляция, ссылки – вывод. Этим занимаются многие историки. Недостатки этого метода следующие: истинность источников не предопре­делена. Синтез и компиляция производятся уже с опре­делённых идеологических позиций. (Так, в моей молодо­сти, когда приходилось писать доклад на политзанятия, можно было что угодно обосновать, ссылаясь на труды Ленина, постановления ЦК КПСС и решения Советского Правительства).

Второй метод. Исследование древних документов. Рукописи, летописи, архивы, глиняные таблички, надпи­си на стелах и т.д. В сущности один из наиболее надёж­ных источников, однако требует осторожного отноше­ния. Во-первых, часто они отражают также идеологиче­скую позицию автора источника. Например, перечень царств, подчинённых царю Персии, может отражать больше желаемое за действительное. Самовосхваление царей, князей и римских пап было куда больше чем во времена Леонида Ильича. В частности, и 'Повесть вре­менных лет' (ПВЛ) была написана в угоду великокняже­скому роду. В том числе и возведение его рода к Рюрику и гипертрофизация самого Рюрика, как основателя Рус­ской державы. Поэтому не верно было бы слепо ссы­латься и на летопись Нестора, и на 'Слово о полку Иго– реве' и на другие источники, тем более, что редко они бывают в оригинале. Так ПВЛ дошла до нас в виде списков. Считают, что наиболее ранняя Радзивиловская рукопись. Есть мнение, что не только Нестор Летописец к ней руку приложил.

Здесь нужно особо остановиться. 'Повесть времен­ных лет' — общерусский летописный свод, составлен­ный в Киеве во 2-м десятилетии XII в. и положенный в основу большинства дошедших до настоящего времени летописных сводов. Как отдельный самостоятельный па­мятник 'ПВЛ' не сохранилась. В списках некоторых ле­тописных сводов составителем 'ПВЛ' назван монах Ки– ево-Печерского монастыря Нестор. После своего появле­ния рукопись неоднократно переписывалась. Дополне­ния и изменения в неё включались вплоть до XVI века. Имеется несколько вариантов. Достаточно основатель­ную критику её Вы можете посмотреть на сайте 'Читая «Повесть временных лет»'. Здесь кратко отмечу, что она не зря называется 'повесть'. Это не история и не летопись. Это именно повесть, которая на историческую точность и не претендует. Это панегирик киевским князьям и церкви.

Повесть состоит из двух примерно равных частей. Вторая часть, примерно половина, – погодовая летопись десятых – двенадцатых веков. Её мы касаться не будем. Первая половина также делится на две части. Вторая – крещение князя Владимира и Руси. При этом, устами прибывшего к Владимиру философа читается целая лек­ция по основам Христианской религии. Восхваляется род Рюриковичей и Поляне, принявшее христианство. Самым отвратительным видом представляются Древля­не и другие славянские земли. Всё это убеждает в том, что труд этот заказной, тенденциозный и исторически не точен. Для нас наиболее интересная первая часть. В ней выясняется откуда появились славяне, описывается по­явление Рюрика, подвиги Олега, Игоря, Святослава. В этой части ПВЛ – наше самосознание о времени до Яро­слава Мудрого. Если бы 'Повесть' не появилась или была утеряна, мы бы не знали ничего о том что было до князя Владимира, да и о нём, Ярославе Мудром и его де­тях тоже знали мало.

Но к большому сожалению нужно сказать, что практически всё, что в ПВЛ написано до князя Владими­ра – мифы и легенды. Только о Святославе имеются под­тверждающие документы Византии, Хазарии и других мест, причём крайне скудные. Автор рукописи даёт основание считать, что он вполне образован. Безусловно он знал Иордана. Имел в распоряжении списки и перево­ды других источников и документов. И на основании этих документом он и сочинил историю с Рюриком, Ас– кольдом и Диром, Олегом и его конём, от которого тот принял смерть. В те времена ни архивного дела, ни газет не существовало. Уже через сотню лет события приобре­тали полулегендарный характер, покрывались патиной древности. А через триста лет всё забывалось. Поэтому в двенадцатом веке о делах восьмого века помнили только по мифам, былинам, сказкам. Вот на основе этого мате­риала автор и сочинил историю древней Руси.

Иногда и просто несуразности. О 2000 кораблях Олега помнят многие. Цифра очень большая. Соответ­ствует войску в 80 тысяч человек. Для тех времён войско очень большое, но реальное. Но в ПВЛ написано, что у Игоря было 10000 кораблей! При этом будет войско в 400 тысяч человек. А это уже явный перебор. Во время войны 1812 года у Наполеона была армия грандиозная – 600 тысяч человек. Поэтому ко всему, что написано в ПВЛ нужно относится крайне критически. Безусловно, что и норманнская теория – миф, как миф о Рюрике. Тем не менее, и нападения Русов на Царьград, и разгром Ха­зарского каганата, и экспедиции Святослава на Дунай подтверждается другими историческими свидетельства­ми. Поэтому в дальнейших наших размышлениях мы бу­дем иногда использовать мотивы из этой важнейшей для нашего исторического самосознания книги. Мотивы как модели вполне реальных событий, которые может происходили не так, как описано в Повести, но что-то аналогичное было. Не могло не быть.

Каких либо исторических документов, созданных в славянских землях в первой половине первого тысячеле­тия не известно. Хотя нет основания считать, что их не было. Дело в том, что системы создания и хранения до­кументов, подобной христианским монастырям не было. Ведь монастыри на западе финансировались за счет на­лога с народа (церковная десятина). Религия славян та­кого налога не знала и монастырей не имела. Книги на пергаменте стоили очень дорого (лист – овца). Поэтому деловые документы составлялись без расчёта на большой срок жизни. На бересте, например. Какие-то за­писи на ткани, деревянных дощечках и пр. Русские зем­ли богаты лесом, но бедны камнем. Поэтому города и замки строились из брёвен. Материал этот не долгове­чен. Поэтому до нас они не дошли. Какие-то были разру­ шены, сожжены. Что-то было снесено и заменено но­вым. Зачастую строения исчезали вместе с содержимым. Поэтому древних каменных замков и аббатств мы не имеем. Да потом и защитой русской земли были не ка­менные стены, а дух свободолюбивого народа.

Другое дело на западе. Писаная историография по­явилась на Ближнем востоке. Оттуда перешла к Греко– Римской цивилизации. Из всего написанного в этой ци­вилизации также дошло до нас очень мало. Сгорела

Александрийская библиотека. Сожжён был и Рим с Сивиллиными книгами. Многое было уничтожено при взя­тии Константинополя крестоносцами. Остальное дожгли турки. Массу книг уничтожили завоеватели Римской им­перии. Огромное число письменных источников было сожжено религиозными фанатиками. Но кое-что всё же осталось. Вопрос в том, как до нас дошли и сочинения Аристотеля, и стихи Овидия, и история Тацита.

В те древние времена черновые записи в Империи делались на восковых дощечках и грифельных досках. Документы, предназначенные для хранения – на папиру­се. Со второго века н.э. появляется пергамент. Все эти носители хранения информации подвержены порче. За несколько сотен лет они рассыпаются в прах. За ред­чайшими исключениями древние документы до нас до­шли в списках, причем не однократных. В сохранении этих документов безусловно сыграла огромную роль Христианская церковь. Надо ей отдать должное. Тем не менее, мы должны давать отчёт, что стоила эта работа очень дорого. Стадо ягнят и год труда переписчика, оформителя и переплётчика. Переписывали монахи, по­лучив благословение и рекомендации настоятеля мона­стыря. Естественно, что переписывались книги те, кото­ рые представляли интерес церкви и правящему классу.

В первую очередь, конечно, Святые Книги. Учения, связанные со Святыми Книгами. Такие как философия Аристотеля, Платона. Книги столпов Церкви и тех на кого они ссылались. Книги, утверждающие Рим и его на­следников как великих цивилизаций. Так сохраняются и переписываются поэты, историки Рима. Цицерон, Верги­лий, Тацит, легенды рыцарей Круглого стола, деяния Датчан, песнь о Роланде и т.д. Так создается идеологиче­ская основа западноевропейского мира. И при этом, в процессе переписывания, документы редактировались так, как это было выгодно Церкви и правящему классу. Мало того, пергамент позволяет смывать написанное и вписывать новый текст. Так в истории Иосифа Флавия появляется вставка свидетельствующая о казни на кре­сте Иисуса Христа.

И вот, во всём этом процессе всячески вымарыва­лись любые упоминания о славянах, разве что кроме тех, которые имели отрицательную оценку. Идеология Рима, преломлённая Католиками и превращённая в идеологию западной цивилизаций взяла за правило: о славянах и русских или ничего, или плохо. В таком же русле была написана и история Готов монаха Иордана. А хуже всего, что в таком же духе