Средневековая империя израэлитов

понятиями частной собственности и государства. Латинское выражение 'смертная казнь' — poena capite = букв. 'наказание головой' — 'усекновение головы' — в переносном смысле означало 'обращение в рабство'. Рабство военнопленных было заменой их смерти. Поэтому слово servus, обозначавшее раба, имело значение 'сохраненный', то есть тот, кто должен был быть убит, но ему сохранили жизнь. Для права раб умирал. Поэтому возникло юридическое выражение — 'у раба нет головы' (servus nullum caput habuit).

Таковы, на наш взгляд, некоторые особенности права впервые десятилетия существования империи. Однако новому государству необходимы были новые принципы права, основанные на единобожии, без многочисленных посредников между императором и обществом, без «отцов-сенаторов» и понтификов, молящихся каждый своему богу и гадающих по печени священных животных, что будет завтра..

Вот тогда-то и появились из небытия труды Платона и Аристотеля, посвященные основополагающим принципам построения государства.

Хотелось бы напомнить то, о чем мы уже говорили по поводу Платона в предыдущих главах. История сохранила сведения о Плетоне, жившем в средние века и, по сути, написавшим все, что потом было приписано «античному» Платону. Все его труды названы так же, как у «древнего» тезки. Он даже Академию организовал точь-в-точь как Платон. То есть якобы скопировал деятельность предка до последней запятой.

Мифичность Платона сейчас признают практически все серьезные исследователи, какой бы хронологии они не придерживались. Традиционные историки, правда, говорят об этом как-то иносказательно. Они утверждают, что мифична Спарта, которую описывал Платон в своем «Государстве»:

«Миф оказал влияние на политическую теорию Платона и на теории бесчисленных последующих писателей. В своем развитом виде он содержится в 'Жизнеописании Ликурга', принадлежащем Плутарху. Идеалы, которые поддерживали этот миф, сыграли значительную роль в выработке теорий Руссо, Ницше и национал-социализма. С исторической точки зрения, этот миф даже важнее, чем действительность.»

Любопытное для историков признание приоритета мифа перед действительностью. Еще выразительнее связь Платона с национал-социализмом, одним из самых страшных явлений ХХ века.

Но о чем же все-таки пишет Платон? Как он предлагает строить государство?

Он начинает с того, что разделяет граждан на три класса: простых людей, воинов и стражей.

«…Справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое. Значит, вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое — величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением». («Государство», кн. 4)

И еще: «…каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен». (Там же)

Другими словами, каждый должен знать свое место. И только стражам можно доверить политическую власть. Их значительно меньше, чем людей, принадлежащих к первым двум классам. Основной проблемой, по мнению Платона, является обеспечение того, чтобы стражи осуществляли повеления законодателя.

«…Не заставляй нас соединять с должностью стражей такое счастье, что оно сделает их кем угодно, только не стражами». (Там же)

Они — обособленный класс. Настолько обособленный, что Платон предлагает установить для них особый образ жизни. Они обязаны жить в небольших домах и есть простую пищу; причем в общих столовых; у них нет частной собственности, кроме совершенно необходимого. Золото и серебро для них находятся под запретом.

Если приглядеться повнимательней, то программа Платона — это, по сути, краткий конспект устава монашеских общин. Их члены даже названы так же, как называли себя средневековые монахи-ревнители монотеизма — стражи! Где тут античность?

Правда, платоновские стражи, в отличие от монахов, могут иметь детей. Но все дети будут после рождения отбираться у своих родителей, и будут приняты серьезные меры, чтобы родители не знали, какие дети являются их родными, а дети не знали, кто их родители. Против 'браков', устраиваемых государством, заинтересованные стороны не имеют права возражать. Они должны руководствоваться мыслью о своем долге перед Государством, а не какими-то чувствами.

'Все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам, ни одна не должна жить честно ни с одним'. (Там же)

Интересны мысли Платона о том, как надо управлять народом. Лучше всего — управлять с помощью лжи! Причем ложь должна быть исключительным правом правительства, точно так же, как право давать лекарство является исключительным правом врача. Должна быть 'одна царская ложь'. Наиболее важной частью ее является догмат, что Бог создал людей трех сортов: самые лучшие сделаны из золота, чуть похуже — из серебра, а простой народ — из меди и железа.

Сделанные из золота пригодны для того, чтобы быть стражами, сделанные из серебра должны быть воинами, остальные пусть занимаются физическим трудом. Это, конечно, ложь, но Платон считает, что можно воспитать новые поколения таким образом, чтобы они не могли в ней усомниться.

В идеальном государстве социальное неравенство является средством поддержания стабильности, но отнюдь не получения выгоды высшими слоями.

«…Мы основываем это государство, вовсе не имея в виду сделать как-то особенно счастливым один из слоев его населения, но, наоборот, хотим сделать таким все государство в целом». («Государство», кн.4)

По мнению Аристотеля, Платон не прав. И настоящая Спарта совсем не такая, какой ее описывал автор «Государства». Спартанцы проявляли себя и трусами, и лжецами, и их можно было запросто подкупить… Спарта решительно не нравилась Аристотелю.

Но прежде чем говорить о его взглядах, несколько слов о том, был ли на самом деле когда-то такой философ. Самая древняя его биография датируется только ХIV веком. Историки, как и в случае с Платоном, вынуждены утверждать, что его философия была

напрочь забыта человечеством на полторы тысячи лет, чтобы возродиться во всем блеске в средневековье. При этом они сами недоумевают, как это могло произойти.

Приведем мнение знаменитого ученого Бертрана Рассела, изложенное в капитальной «Истории западной философии». Его озадачивает следующее: между работами философа и средневековьем, когда его труды стали известны, лежит пропасть веков. И почему-то «от времен Аристотеля до возвышения итальянских городов в средние века не было ничего такого, к чему приложимы были бы эти эксперименты. Во многом тот опыт, к которому обращался Аристотель, имел большее отношение к современному миру, чем к любому такому, который просуществовал тысячу пятьсот лет после того, как была написана его книга». («История западной философии»)

Говоря проще, труды Аристотеля якобы появились за полторы тысячи лет до того, как в них возникла необходимость. Действительно, необъяснимый парадокс.

Есть и другие поводы для сомнений. Об Аристотеле мы знаем практически все: кто его отец, где и у кого он учился, кого он воспитывал (самого Александра Македонского!), когда и от чего умер — «от давней болезни желудка». И это известно после двухтысячелетнего полного забвения философа! Где подлинники документов, в которых содержатся такие подробные сведения? Кто их хранил столько веков? Для сравнения: наши сведения о Шекспире, жившем четыреста лет назад, противоречивы и отрывочны. А ведь, казалось бы, шекспироведы досконально изучили все документы шекспировской эпохи. Какие независимые документы сохранились со времени «древнего» Аристотеля? Никакие.

Но посмотрим, над чем он размышлял. В отличие от Платона, Аристотель убежден: 'Государство создается… для того, чтобы жить счастливо».

Правда, люди не одинаковы, поэтому и понятие о счастье — различное: