Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Еще ни один полководец
не мог даже вскользь прихвастнуть,
что смял до конца мой народец,
податливый силе, как ртуть.

* * *

В основе всей сегодняшней морали —
древнейшие расхожие идеи;
когда за них распятием карали,
то их держались только иудеи.

* * *

Все зыбко в умах колыхалось
повсюду, где жил мой народ;
евреи придумали хаос,
анархию, спор и разброд.

* * *

Когда бы мой еврейский Бог
был чуть ко мне добрей,
Он так легко устроить мог,
чтоб не был я еврей!

* * *

Тем и славен у прочих народов,
что от ветхой избы до дворца
при расчете затрат и доходов
у еврея два разных лица.

* * *

Еврея Бог лепил из той же глины,
что ангелы для прочих нанесли,
и многие гонители свинины
поэтому так салом заросли.

* * *

Совсем не к лицу мне корона,
Бог царского нрава не дал,
и зад не годится для трона,
но мантию я бы продал.

* * *

Умения жить излагал нам науку
знакомый настырный еврей,
и я благодарно пожал ему руку
дверями квартиры своей.

* * *

Чтоб речь родную не забыть,
на ней почти не говоря,
интересуюсь я купить
себе большого словаря.

* * *

С неуклонностью сея сквозь время
смуту душ и умов окаянство,
наше темное древнее семя
прорастает в тугое пространство.

* * *

Основано еврейское величие
на том, что в незапамятные дни
мы зло с добром настолько разграничили,
что больше не смешаются они.

* * *