царапая камень.
- Нельзя доверять женщине воспитание мальчишек. Никакого уважения, - картинно посетовал Риан и, не глядя на Лутарга, стал подниматься к трону. - Мы люди в какой-то степени. А потомство всегда продолжение двоих. Не так ли?
Намеренное касание плеча к плечу. Ворчание рьястора, и неудовольствие Лутарга. Отголоски смеха, сотрясающего залу, скрежет когтей, въевшихся в камень. Рябь, тянущаяся от Повелителя стихий к Нерожденному. Почти как в сказаниях Рагарта - нереально.
- Ты ничего не узнаешь, пока он не выполнит мою просьбу. А ты ведь хочешь узнать…
- А если он не хочет? - проскрежетал Лутарг, сверля взглядом спину Нерожденного. Задать вопрос 'что именно' даже не пришло в голову. Насмешливые интонации, появившиеся в голосе Риана, говорили сами за себя.
- Выбор за тобой. Вопрос в том, нужно ли тебе, не ему. Часть может договориться с частью? Или это не про вас? Да… Еще… А как ее звать? Окаэнтар что-то говорил, но я не помню. Кажется, Ли… что-то… или я…
Слова кусают. Сарказм дробит кости. Ехидство хвалится скорой болью. Блеск выпущенного жала рождает дрожь, но не его - Повелителя стихий.
Ощутимая рябь мурашек прошла по коже. Остатки присутствия духа вырвались их него. Волк полыхнул прежде, чем рассыпался на части. Что-то неконтролируемое пронзило Лутарга - боль, ярость, страх - нечто неуловимое, но понятное. Ни он, ни Повелитель стихий не позволят себе указывать. Никогда не позволят, но сейчас…
Лутарг обернулся. Белокаменный пол устилали знакомые искорки - белое с голубизной. Рьястор стелящийся по полу начинал подъем. Из центра светящего покрывала выдалась оскаленная пасть, затем появилась голова, тело, и волк встал на четыре лапы. С первым шагом Повелителя стихий башня дрогнула. Пламя по обе стороны от Лутарга взметнулось ввысь. Лестница заиграла под ногами и превратилась в скат. Что-то коснувшееся спины удержало Лутарга на месте, не дав соскользнуть вниз. Опершись на преграду, молодой человек взглянул на Риана. Он продолжал улыбаться, и улыбка стала шире. Лутаргу показалось, что до него долетело восторженное 'о, да', но он не был уверен.
В зале постепенно нарастал гул ветра. Воздушные потоки закручивались в спирали, образуя нечто похожее на воронки. Две из них вертелись на месте по обе стороны от трона, остальные гуляли по зале. Башня продолжала дрожать, а пламя дышать жаром и с жадным треском рассыпаться искрами. Но, несмотря на обилие огня, становилось все холоднее. Ледяной воздух обжигал гортань, каждый вздох давался с трудом, а Риан все также сидел в расслабленной позе и улыбался.
Эта улыбка сказала Лутаргу о многом. Нерожденный не попросит духа остановиться, даже если потолок начнет осыпаться, а пол разверзнется трещинами. Что Риан получает истинное удовольствие от происходящего и вполне способен пожертвовать башней, разрешив Повелителю стихий превратить ее в руины ради демонстрации силы.
- Достаточно? - Лутарг вложил в этот вопрос весь сарказм, на который был способен. Попутно он устремился к сущности духа, призывая того успокоится и прекратить разгул стихий. Рьястор нехотя подчинился, но напоследок собрал воронки в один мощный вихрь, пронесся по зале и погасил огонь.
- Вполне, - полным довольства голосом согласился Нерожденный. - Со временем ты стал сильнее. Возможно, и стоило подождать.
- Где она? - Лутарг сделал несколько шагов по направлению к трону, но усмешка Риана заставила его остановиться.
- Имею очень смутное представление.
- Где Литаурэль?!
- Не стоит скалиться. На меня это не действует, - проигнорировав вопрос, отозвался Риан.
- Где она? Что тебе нужно от нас? - Лутарг сдерживал себя и рьястора. Получалось с трудом, и марево присутствия духа окружало его своим сиянием.
- От вас - ничего. Мне нужен только он.
Из тона Нерожденного пропали веселые нотки. Теперь он стал холоден и серьезен. Мужчина поднялся с трона и, приблизившись к молодому человеку, коснулся рукой сверкающей ауры. Лутарг почувствовал, как от этого прикосновения взвыл рьястор. Его пронзило болью духа и своей. Казалось, что из груди вырывают сердце. Слова Риана: 'Я просил тебя показаться', - донеслись откуда-то издалека. Перед глазами все поплыло, и сквозь этот туман Лутарг увидел, как перед ним образовался мужской силуэт. Впервые рьястор предстал перед ним в образе человека.
Глава 21
Суетясь вместе с Гарьей в покоях тетушки, Таирия то и дело окидывала комнаты пристальным взглядом. Ощущение, что каратели таятся по углам, не отпускало.
- Хватит уже, милая. Ушли они, - успокоила девушку нянька, заметив очередной взгляд Ири, направленный куда-то за балдахин.
- Как ты можешь быть уверена? - поинтересовалась в ответ юная руанидана.
- Не за тем приходили, чтобы за нами наблюдать, - хмыкнула старая женщина, укладывая в дорожный сундук теплую шаль.
Ири не нашлась, чем возразить на это, а потому продолжила сворачивать вещи Лурасы, которые Гарья собиралась взять с собой. А тех, к слову, было не мало.
На самом деле Таирия и сама считала, что шисгарцы покинули Антэлу. После того, что она рассказала им про Литаурэль и Лутарга, каратели сразу засобиралась в путь, а после появления Истарга и вовсе сгорали от нетерпения. Во всяком случает, так ей виделось. Девушке даже пришлось упрашивать мужчин дождаться, пока будет готова охранная грамота руаниданы. Не вполне доверяя способности тетушки усидеть на месте в ожидании обоза, девушка решила передать ей документ поскорее. Раз уж Лурасу собираются навестить два самых быстрых и самых неуловимых спутника во всей Тэле, грех этим не воспользоваться, - рассудила Таирия, когда эта идея посетила ее.
Каждый раз вспоминая о том, как стояла перед шисгарцами и протягивала им свиток, Ири бесконечно удивлялась самой себе. Мало того, что она видела карателей и разговаривала с ними, так еще умудрилась воспылать к мужчинам неожиданным доверием. Оправданным или нет - пока не ясно, но почему-то казалось, что каратели не обманут его. Какая-то часть ее настойчиво твердила об этом.
Но не доверие волновало Таирию в первую очередь. Девушку страшили те странные чувства, которые пробудились в ней с приходом шисгарцев, то непонятное томление в груди, что охватило ее при взгляде на призрачные фигуры. Откуда оно взялось и что могло означать? Ири спрашивала себя и не могла объяснить. Не понимала причину своей реакции. С какой бы стороны девушка не подходила к этому вопросу, ответ всегда был один - она должна бояться их. Подобное отношение заложено воспитанием и ежегодным повторением месяца белого флага. Шисгарские каратели - давнишний бич тэланского народа, и она, как его представитель, обязана ненавидеть подборщиков всей душой. Должна, но почему-то не ненавидела.
- Как ты смогла простить их? - спросила Таирия у няньки, припомнив старую историю про дочь Гарьи, которую шисгарцы увели в свою крепость.
- Так и смогла. Со временем и благодаря Лурасе.
- Но как? Я не понимаю! Они ведь забрали самое дорогое, что у тебя было, - искренне удивилась Ири.
- Все мы по воле Богов приходим в этот мир. И каждому - свое, - Гарья бережно разгладила ткань платья, уложенного поверх шали, и повернулась к своей юной помощнице. - Ты вот - для того, чтобы стать руаниданой. Раса, чтобы попытаться освободить народ Тэлы, а моя Нита… спасти чью-то жизнь. Кто я такая, чтобы осуждать Гардэрна и Траисару? Они даровали мне многие дни с любимой дочерью, они же привели за ней карателей, когда решили, что время настало. Не мне судить, что правильно, а что нет.
