Рифмуется с радостью

С усвоением этих устрашающих определений оставшаяся жизнь представится прогрессирующим кошмаром; человек, обреченный на пребывание внутри враждебного тела, готового в любую минуту подвести, предать, изменить, по логике должен мечтать лишь о скорейшем прекращении вынужденной пытки, проклиная ошибку или ловушку природы, свирепо влекущей венец творенья к безжалостному разрушению и прижизненному уничтожению.

Во Франции судили четырех медсестер, которые из гуманных соображений умерщвляли расслабленных стариков, а в США доктора Геворкяна, помогавшего неизлечимым, измученным болью людям с комфортом отправиться на тот свет. Действительно, медицинский персонал может оттянуть смерть, например, агония диктатора Франко (1892 – 1975) длилась усилиями двадцати личных его врачей беспримерно долго по тем временам; сейчас неизлечимого больного, не спрашивая его согласия, могут держать в коматозном состоянии несколько месяцев, а то и лет: бывший израильский премьер Ариэль Шарон (род. в 1928) пребывает без движения и сознания с 2006 года. Борьба за легализацию эвтаназии продолжается, две или три страны уже приняли соответствующие законы. В самом деле, если придется хоть раз наблюдать человекообразное существо, бессмысленно мыча ворочающееся в собственных экстрементах, так напугаешься, что обеими руками малодушно проголосуешь за милосердное прекращение страданий, по крайней мере своих.

Однако старость никакая не болезнь и ничего общего с болезнью не имеет; она естественна и универсальна, она наступает, повинуясь закону развития всего живого. Возрастные изменения направлены не на финал, а на формирование приспособительных способностей организма: действует, выражаясь по научному, витаукт, процесс, повышающий надежность, стабилизирующий жизнедеятельность, когда здоровые органы берут на себя функции пораженных, когда дефектные клетки восстанавливаются, когда поддерживается способность к адаптации.

Творец создал человека с установкой на «пот лица»[13], т.е. на труды и земные лишения; оказывается, вовсе не полезно пребывать в изобилии и комфорте: стрессы, неудобства, голод, холод, сумасшедшая жара 2010-го – все эти, казалось бы, отрицательные факторы стимулируют потаенные ресурсы, которые, вместо того чтобы пребывать под спудом, когда мы наслаждаемся приятным теплом, сытостью и покоем, обновляют, освежают, омолаживают наш организм.

Клетки организма не бессмертны, они в течение каждых примерно семи лет делятся на новые и замещаются ими, при этом число делений ограничено и с возрастом уменьшается: природа милостиво подготавливает человека к уходу, постепенно «выключая» слишком обременительные потребности, погашая слишком интенсивные чувства, расторгая слишком активные связи с суетным миром и ослабляя яростное желание жить, которое в конце только мешает.

Темп старения зависит… утверждают, от всего зависит: чем дышим, что едим, чем склонны болеть; наследственность имеет значение, переживания, огорчения, травмы, климат, вредные привычки. Считается, что европейский человек к семидесяти годам теряет 60 процентов дыхательной способности, 40 процентов функции печени и почек, 20 процентов костной ткани и 30 процентов физической силы. ка здоровьдолгожителей, людей старше ста лет.

Но Библия однозначно выводит благое долголетие не из режима питания и спортивных упражнений, а из нравственного поведения человека: «праведники… цветут во дворах Бога нашего; они и в старости плодовиты, сочны и свежи»[14]; как известно, Адам и его ближайшие потомки жили не менее 900 лет, потомки Ноя 300 – 500 лет, Авраам 175, Исаак 180, Иаков 147, Иосиф 110, Моисей 120, Иисус Навин 110; с накоплением в человечестве греха продолжительность жизни постепенно приближается к нашей. А скорость старения зависит от того, как мы мыслим и, соответственно, поступаем. Если человек дорожит разумом, памятью и прочими умственными способностями, они не ослабевают с возрастом; если целью бытия было познание мира, духовное возрастание, интеллектуальное развитие, творчество не прекращается.

Никаких общих физиологических закономерностей не существует! Мечников, будучи ученым честным, тщательно изучал статистику и обнаружил, что среди долгожителей, т.е людей старше 100 лет, не так уж редко встречаются пьяницы, заядлые курильщики: одна 114-летняя француженка поглощала ежедневно до сорока чашек кофе; Вольтер отвечал доктору, указывающему на вред того же бодрящего напитка: «Вот уже восемьдесят лет, как я отравляюсь этим ядом!». Недавно, в 2010 году, чуть-чуть не дотянув до 103-го дня рождения, скончалась англичанка, пристрастившаяся к табаку с семи лет. Колумбиец Хавьер Перейра достиг 169; когда испрашивали согласие на издание почтовой марки с его портретом, он поставил условие: в нижнем углу написать «и пью, и курю».

«Я иногда думаю – сокрушалась Рина Зеленая, – зачем я всю жизнь люблю спорт, делаю гимнастику, бегаю на коньках, мало ем, мало сплю, а у меня какие-то неправильные сосуды с солями, а мои подруги, старше или моложе меня, курят, не ходят на лыжах, едят, пьют и спят без конца и чувствуют себя распрекрасно, и ничего у них не болит…». Правда, «сосуды с солями» не воспрепятствовали долгожительству (1901 – 1991) знаменитой актрисы.

У. Черчилль (1874 – 1965) отпраздновал 90-летний юбилей; как заметил его лечащий врач, «великое достижение для человека с такими привычками»; этим привычкам сэр Уинстон не изменял до предсмертной комы: обожал мясо, курил сигары и пил бренди. Так что надуманные стратегии долголетия в реальной действительности не работают; к примеру, совсем уж необъяснимо, почему люди небольшого роста по статистике живут дольше высоких.

Когда говорят о средней продолжительности жизни, например, в 47 лет, эта цифра не означает, что люди в большинстве не достигали пятидесятилетия; продолжительность жизни – возраст, к которому примерно половина сверстников умирает; до XVII века лишь один процент человечества достигал 65 лет. В 1900 году продолжительность жизни составляла 55 лет, но объясняется это высоким, до пятидесяти процентов, уровнем детской смертности. В древности средняя продолжительность жизни исчислялась чуть ли не 30-ю годами, однако Демокрит прожил 109 лет, а Гиппократ 94 года. Платон, родоначальник европейской философии, достиг 81 года, причем умер за писанием очередного трактата.

«Никогда я не знал, что так радостно быть стариком…» – удивлялся К.И. Чуковский (1882 – 1969). Недаром он интересовался американским поэтом Уолтом Уитменом (1819 – 1892), вдохновенно воспевшим старость, и мастерски переводил его:

Счастье – это не только разделенная любовь,

Не только почет, богатство, успехи в политике и войне;

Но когда жизнь медленно вянет и утихают бурные страсти,

И наступает великолепие прозрачных тихих закатов,

И легкость, свершение, покой охватывает тело,

словно свежий благовонный воздух,

И осенние дни светятся мягким сиянием