посмешищем всего Лондона. Ведь только подумать: какой-то недоучившийся студент чуть не околпачил Британский музей! Ведь это позор британской науке! Сколько злорадства и ехидства он вызовет у наших соперников!
Холмс внимательно посмотрел на негодующего Кларка, потом взглянул в сторону профессора Хочкинса.
— Ну, что же, — сказал он, — мне кажется, что вы, Десмонд, родились под счастливой звездой, не «утренней», как значилось на борту парохода, где вы позировали со своим сообщником, а вечерней, ибо сейчас у нас вечернее заседание. Если у аудитории не будет возражений, то вас отпустят с миром в надежде, что вы забудете дорогу в Британский музей. Свое преступление вы замышляли, и очень основательно, следует признать, но совершить его вам помешали. Переданные вами профессору Хочкинсу образцы пурпурного золота останутся в Британском музее, а вы, нанесший ему такой моральный ущерб, удалитесь отсюда. Самое лучшее вы сделаете, если покинете Англию. Рассказывать об этом прискорбном происшествии, я полагаю, вы никому не будете, так как вас посчитают выдумщиком, а молва об этом сюда придет. Тогда уже за вас возьмутся по-серьезному и раскопают все ваши прежние грехи в Льежском университете. А мистер Грегсон может подтвердить, что вы уже числитесь в картотеке Скотленд-Ярда. Отпечатки ваших пальцев, оставленные на парапете в отделе египтологии, пересняты, ваш фотопортрет также занесен в картотеку, и отыскать вас при нужде Скотленд-Ярду не составит труда.
Не буду описывать, как потом благодарил Холмса в своем кабинете Кларк за спасение чести британской науки, как называл себя тупым ослом профессор Хочкинс, восхищенный в то же время раскрытием тайны изготовления пурпурного золота, как недовольство свое за непривлечение мошенника выразил инспектор Грегсон. Все окончилось ко всеобщему удовлетворению. Десмонд исчез, и больше о нем нам никогда не приходилось слышать.
В ЗАМКЕ ТЕРНАНА
В водоворот событий, имевших место в поместье сэра Тернана, мы с Холмсом попали по чистой случайности. Не было никакого обращения к Холмсу с просьбой выяснить истоки преступления, но события эти не лишены интереса, потому я и решил о них рассказать.
Как-то повстречал я одного старого знакомого — доктора Питкерна, с которым когда-то пришлось служить в полевом госпитале. Прошло много лет с тех пор, мы едва узнали друг друга, но тем не менее были очень обрадованы. Нам очень хотелось поговорить не спеша, повспоминать о тяжелейших для нас обоих временах, которые не выветриваются из памяти, но для такой беседы времени не было. Я дал Питкерну наш адрес и взял с него слово обязательно навестить нас. Обязательность его мне была известна с давних времен, и потому я не сомневался в визите. И действительно, примерно через неделю он у нас появился. Я представил его Холмсу, и за столом у нас завязался непринужденный разговор.
Питкерн, как оказалось, еще долго служил в Афганистане и Индии. Он вышел в отставку с приличным пенсионом, и сейчас на службе не состоял, хотя и консультировал один из военных госпиталей в Лондоне. Вне Лондона у него есть приличный домик в прекрасной местности, где он и обитает постоянно, так и не обзаведясь семьей. Домик этот непосредственно прилегает к поместью сэра Тернана. С ним Питкерн нечаянно встретился в Лондоне, вернувшись из Индии, и тот, памятуй совместную службу в колонии, предложил ему купить у него этот домик, сказав, что будет рад соседству и возможности обращаться к Питкерну со своими недугами. Домик он уступил по сходной цене, а недугов у него не так уж и много, чтобы они обременяли соседа-врача.
Узнав, что у нас сейчас нет никаких неотложных дел, Питкерн предложил мне и Холмсу погостить у него, побывать в прекрасной местности. Мне это предложение показалось соблазнительным, но я не знал, как взглянет на него Холмс. Однако он принял приглашение Питкерна без колебаний.
— Я полагаю, — сказал Холмс, — что нам очень не повредит глоток свежего воздуха. Мы можем только поблагодарить доктора Питкерна.
Питкерн был очень обрадован нашим согласием и стал настаивать на немедленном отъезде.
В дороге Питкерн рассказал нам о сэре Тернане и его поместье. Тернаны — древний род, насчитывающий более трех столетий. Старинный замок в имении не очень велик и уже значительно обветшал. Хотя сэр Тернан поддерживает в нем порядок, но постоянно живет в другом доме, благоустроенном по-современному. Правда, в особо торжественных случаях гостей принимают в большом зале старинного замка. В нем же размещается и большая библиотека, в которой немало древних книг и рукописей. Удалившись от дел, сэр Тернан, по выражению Питкерна, «свихнулся» на своей генеалогии. Он много занимается в библиотеке, роется в манускриптах, документах и рукописях. Пишет историю рода, и как будто небезуспешно. Но рассказами из биографий своих предков он, как кажется Питкерну, основательно надоел своим слушателям.
Холмс поинтересовался, кто является слушателем.
— У сэра Тернана давнее знакомство с семьей Локвудов. Он бывает у них, и они навещают его. Меня, своего лечащего врача, он также использует в качестве своеобразной «отдушины». А потом, почти всегда, его племянник — симпатичный молодой человек, которого, как я заметил, более интересует современная жизнь. Он превосходно ездит верхом. Не чуждается городских развлечений. В лесопарке сэра Тернана водится дичь, и они оба, иногда с гостями, позволяют себе поохотиться. Следует заметить, что молодой Тернан — приличный стрелок, а о самом — и говорить не приходится, у него и глаз острый, и навык большой.
Сейчас у сэра Тернана как раз гости, и, надо думать, на довольно продолжительное время. Это сэр Локвуд и его красавица дочь Маргарет. С ними приятельница Маргарет — тоже красавица, молодая вдова Лилиан д'Евремонд. Она очень богата. Молодой Артур Тернан определенно увлечен ею, и можно предположить, что сэр Тернан не выкажет неудовольствия, если тот предложит ей руку и сердце. Гостит в имении также друг Артура Томас Дарнвей. Его принимают в доме Локвудов, и, по всей вероятности, Артур Тернан, бывая там с ним, начал свои ухаживания за молодой вдовой, которая поселилась у них что-то около трех месяцев тому назад. Молодые люди парами бывают в обществе, посещают театр, а сейчас вся компания собралась здесь и развлекается, как может.
— Я надеюсь, дорогие друзья, — сказал нам Питкерн, — что вы хорошо отдохнете у меня. Ваше пребывание здесь в качестве моих гостей и меня избавит от малоприятной обязанности. Сэр Тернан постоянно приглашает меня к себе, и у меня нет оснований уклоняться от визитов. Сейчас же, среди его светских гостей, я чувствую себя не в своей тарелке. Отказаться от приглашения было бы неприлично, тем более что сэр Тернан затеял какое-то большое празднество. Обязанности хозяина по отношению к своим гостям, я полагаю, вполне извинительная причина для того, чтобы уклониться от приглашения.
— А что это за празднество? — поинтересовался Холмс.
— Опять сэр Тернан вознамерился продемонстрировать древность своего рода. Исполняется, кажется, триста двадцать лет с того времени, как его предок королевой Елизаветой был пожалован рыцарским званием. Он пригласил известного скульптора, который сейчас работает над памятником этому предку.
— А что, у сэра Тернана здесь и семейное кладбище?
— Нет, только одна могила. Предок в свое время оставил завещание, в котором пожелал быть похороненным вблизи своего замка, у входа в пещеру.
— Странное желание.
— Он, говорят, был «королевским пиратом», отличился в бою против испанской «Непобедимой армады», за что ему и оказана столь высокая честь. А в пещере, по преданию, он втайне от всех укрывал свои сокровища. Их растратили, возможно, вскоре после его кончины, но с пещерой у него были связаны сладостные воспоминания.
Питкерн не преувеличил достоинств своего домика. Мы разместились, в нем очень удобно. Местность вокруг была великолепной, и через день Холмс сказал, что намерен прогуляться, предоставив нам с
