Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

котором сильному предоставляется право назначить наказание более слабому в случае невыполнения им условий договора. В завете между Богом и Израилем Господу принадлежит право — и здесь не требуется обоснований — применить самую строгую меру наказания. Податель жизни может вновь отнять ее. Он объясняет, почему в данном случае приговор справедлив (9). Вновь используется метафора блудницы (8) и выдвигается обвинение в лживости, в частности, касающееся пророков (11—13). Эта ложь абсолютна, ложь о Самом Боге, объявляющая Его безразличным к злу (12). Не следует недооценивать серьезность ложного учения о Боге.

В следующем отрывке дается еще более яркое изображение могущества врага, хотя Вавилон все еще не называется (14—19). Здесь важно показать, что Сам Господь посылает эту катастрофу как исполнение Своего слова (14) и что разрушению подвергнется все, даже бывшее некогда хорошим. В ст. 17 упоминается все, что имеет отношение к благословению, посланному Богом Израилю (см.: Втор. 7:13). Появление Вавилона означает, что Господь отбирает это благословение, превращая его в так называемое заветное проклятие (см.: Втор. 28:15—68). К грядущей катастрофе теперь причислен и период плена (19). Это результат наказания, но это также и один из тех проблесков надежды, который иногда встречается в судных пророчествах Иеремии (18; ср.: 4:27; 5:10).

Теперь Господь говорит о том, что Он Единственный источник всех благ для Израиля. Страх, который должен испытывать Его народ (22), — это просто правильное поклонение, так как поклонение обязательно включает в себя страх и трепет, если это поклонение Тому, Кто всемогущ. Следует поклоняться Богу, во–первых, потому что Он Создатель (22), а во–вторых, потому что Он — Тот, Кто дарует жизнь и всяческие блага Своему народу; в этом суть ст. 24—25, которые перекликаются со ст. 17.

Внимание Иеремии переключается (как уже было однажды) на угнетение слабых власть имущими в Иудее (26–28; ср.: 2:34). Богатые не только эксплуатируют бедных, но даже извращают судебные разбирательства (28; ср.: Исх.23:6—8). Такое неуважение к правосудию — тоже ложь. Ведь истина, заключенная в завете с Богом, существует не только на словах, но означает правильно построенные отношения, и не только с Самим Богом, но и между людьми, связанными с Ним заветом. Истина лежит не только в области понятий, но также познается в делах. В Новом Завете это выражено тоже достаточно сильно в учении о том, что «вера без дел мертва» (Иак. 2:26; ср.: Рим. 12). Высшее проявление истины — это Сам Иисус Христос (Ин. 14:6); истина — это действительно слово, но слово, ставшее плотью в человеческих взаимоотношениях. Эгоизм и истина несовместимы.

Глава заканчивается тем, что Господь повторяет оправдания Своего наказания для народа (29); в последних строках обличаются пророки и священники, которые учат лжи, и весь народ за то, что он по собственному желанию принимает эту ложь (30).

Эти ужасающие слова читаются теперь в церкви Христовой, в которой людей уже ничто не отделяет от любви Господа (Рим. 8:38—39). Это значит, что и нам стоит не терять бдительности и не ожесточать сердец против заповедей Бога.

6:1—30 «Плавильщик плавил напрасно»

Глава возвращает нас к сценам паники, уже знакомым по гл. 4. Упоминаются названия мест, расположенных неподалеку от Иерусалима (Вениамин — это страна, располагавшаяся к северу от Иерусалима; Фекоя лежала в южном направлении, а точное местонахождение Бефкарема не установлено). Иерусалим здесь изображен в образе женщины (Дочь Сиона), которая уверена в своей красоте, но вот–вот должна подвергнуться насилию со стороны захватчиков (это подразумевается терминами в ст. За, где слово пастухи, вероятно, относится к правителям Вавилона). Подобный образ встречался в 4:30. Слова в ст. 4–5 принадлежат нападающим вавилонянам.

Остальная часть этой главы разделена на предсказания, полученные от Бога. Первое (6—8) затрагивает тему жестокого угнетения слабых в Иудее (ср.: 5:26—28) и называет ее состояние болезнью. Люди, хранящие завет, достойны всяческого уважения, у того же, кто нарушил его, поражены все стороны жизни. Эта метафора будет часто повторяться.

Во втором пророчестве (7—15) слова о том, что остаток будет собран, не привносят оттенка надежды, как в остальных случаях (4:27; 5:10; ср.: Ис. 17:4—6, где собирание — это акт суда). Весь отрывок звучит в этом тоне (10—15). Как развращенность народа была абсолютной, включая все слои общества (см.: 5:3–5), так и наказание будет всеобщим; отсюда ужас, звучащий в ст. 11—12. В ст. 13, прежде чем внимание будет обращено к пророкам и священникам, вновь обвиняется весь народ. Ст. 14 — это центральная часть обвинения против лживых вождей. Они полностью исказили истину, заставив других поверить лжи о Боге, будто Он не противник зла. Именно эта ложь стала раной целого общества; грех и скорби народа проистекают именно от этого. Народ остается неисцеленным. Люди не раскаялись и за это будут повержены (15б).

Третье пророчество (16–20) начинается с призыва Господа искать пути древние, то есть именно тот стиль жизни, который был предписан Господом, известный с тех пор, как Он открыл Себя и Свои пути в завете на горе Синай (Исх. 19 — 24). В них заключается жизнь (Втор. 30:16). Тем не менее здесь этот призыв служит лишь тому, чтобы продемонстрировать человеческое упрямство. Они не станут ни идти путями древними, ни прислушиваться к стражам, то есть к истинным пророкам, которые понуждают их поступать по истине (16—17). Господь призывает свидетелей (в соответствии с представлением о завете как о договоре; ср.: Втор. 30:19; 32:1), чтобы они увидели, что судьба, постигшая этот народ, целиком дело их рук (19). Наконец, Он отвергает поклонение, которое совершается формально и не исходит из сердца. Здесь проявляется другая сторона лживости Иудеи: величайшим злом является не только поклонение другим богам, но и неискреннее поклонение Богу. Эта тема встречается у всех пророков (Ис. 1; Ам. 5:21–25; Мих. 6:6–8).

Краткое пророчество (21) вновь напоминает о тотальности грядущей катастрофы, которая коснется близких и друзей каждого человека.

Затем Господь вновь обрисовывает ярость и силу приближающейся армии. В ст. 24 в уста людей вложены слова о мучительном страхе, напоминающие слова самого Иеремии (4:19). Страх охватывает их по мере того, как они осознают, что не существует способа избежать суда.

Финальные слова главы обращены к Иеремии. Образ строится на аналогии с плавкой серебра, когда вначале плавят руду, а затем очищают серебро от примеси свинца, с которым оно часто бывает соединено. По множеству различных причин процесс очистки может оказаться неудачным, и в таком случае получить чистое серебро будет невозможно. В результате получается отверженное серебро. Так и Израиль, несмотря на все попытки Господа помочь ему стать истинным народом завета, будет отвергнут.

7:1 — 8:3 Чужие боги и чужая религия

7:1—15 Проповедь в храме

Тема так называемой «храмовой речи»

Иеремии — ложное упование на чужих богов. Это центральная тема проповедей Иеремии и на самом деле может быть названа разновидностью проповеди из 26:1—6, которая датируется началом правления царя Иоакима. Очевидно, в это время Иеремия все еще проповедовал покаяние.

Храм был средоточием жизни в Иудее. Иеремия встал в одном из проходов храмовых ворот, сквозь