— Пошли, — Илья Муромский, или, как его еще называли товарищи, Илья Муромец, слегка подтолкнул меня вперед. Я помотал головой, чтобы избавиться от навязчивого ощущения сна, и мы всей компанией: богатыри, Волк, Василиса и я — зашагали вниз с холма, к Суздалю.
В городе жизнь текла своим чередом. По мостовой прогуливались знатные горожане, частенько ведущие за собой на поводке любимых собачек; изредка проносились телеги, запряженные тройками, и всадники — конная милиция. В воздухе то и дело мелькали небольшие ковры-самолеты с пассажирами. Ковер-самолет в наше время — самый обычный вид транспорта для людей с достатком выше среднего. Еще каких-то триста лет тому назад это транспортное средство казалось людям самой настоящей небылицей, чем-то, что никогда не существовало и не будет существовать. Тем не менее… Считается, что первым изобретателем ковра-самолета был некий арабский ученый Саид-ибн-Абу. Однако, первая в мире модель ковра-самолета в тринадцать квадратных сантиметров размером была представлена чуть ли не на полвека раньше талантливым, но неизвестным тогда деревенским колдуном Гришкой Самоделкиным. Хотя тогда на изобретение не обратили ровно никакого внимания, а через месяц Самоделкина казнили за якобы наведенную им на царя Василия порчу. А Василий ох как был скор на расправу… при Саиде-ибн-Абу ковры были диковинкой. Но даже сейчас не каждый может позволить себе приличный ковер-самолет: он стоит немалых денег. И поэтому большинство — не богатые, но зажиточные люди — ездят на некрасивых, затертых и пыльных коврах, которые беспрестанно барахлят и требуют новых запчастей. И лишь немногие владеют расшитыми, пестрыми и надежными в использовании коврами.
Вот почему странно, что царь Горох так переживает из-за обычного узорчатого ковра-самолета. Конечно, понятно, что, раз он царский, то наверняка оснащен выдвижным бронированным куполом и портативным телевизором. Но даже сам царь, и тот на нем не ездит, предпочитает тройку, как будто он бедняк (в современной Сказочной Руси только бедняки разъезжают на тройках, так как с появлением ковров и поездов кони круто упали в цене, и их может позволить себе даже неимущий). Зачем такой ковер мог потребоваться Кощею, тем более, что у него наверняка есть свой? Непонятно.
На Ярославской улице было полно народу: все спешили к центру, на ярмарку. Мы с трудом протискивались сквозь толпу, пока какой-то мальчонка не заметил, что с нами три богатыря. С этой минуты нам уступали дорогу даже бродячие собаки.
Мимо нашей компании пробежал симпатичный румяный парень, разодетый в пеструю рубаху. Василиса тоскливо проводила парня взглядом и долго смотрела в проход, в котором он скрылся. Я уж не знаю, почему, и ни малейшего желания докапываться не имею, но меня это взбесило. Страшно взбесило! Почему вот мне всю дорогу одни гадости и говорит, а какого-то разнаряженного индюка надутого чуть обнимать не бросилась, ей-богу?! Ну чем я хуже этого парня? Я тоже голубоглазый, румяный, лохматый и веселый! И рубаха у меня поприличнее будет. И ручки не такие холеные. И я ничуть не скучнее этого красавчика!
И так мне захотелось, чтобы она посмотрела именно на меня, что…
— Ха-ачу в Калашный ряд! Ха-ачу бублико-о-ов! — по-детски заканючил Ваня-дурачок, дернув Василису за рукав.
— Ой… — спохватился я, когда увидел Василису отдельно от рукава, тоскливо обвисшего в моих руках.
Внимание все же было мне уделено. Правда, совсем не так, как мне хотелось.
— М-мама… — выдохнул я, увидев на месте своей спутницы зеленоглазую демоницу, едва сдерживающую пар из ушей и носа, и кинулся наутек — поближе к центру.
Когда эта история утряслась посредством того, что я купил Васе новое платье, еще краше старого (на деньги, отведенные для борьбы с Кощеем, между прочим!), а Волк разыскал нас и провел обратно к растерявшимся богатырям, мы двинулись дальше, к княжьему терему через Оружейный ряд. К слову сказать, здесь продавали оружие из Тулы, потому цены, соответственно качеству, были до небес. Пока шли, Волк что-то говорил ласкательно-утешительное на ушко все еще дувшейся на меня Прекрасной, она что-то ворчала в ответ, но глядела на меня уже не так свирепо, а порой даже заинтересованно. Я же разговорился с богатырями:
— А сколько у вас в Суздале проживает человек?
— Не знаю, — пожали плечами Добрыня и Илья. — Мы тут, вообще-то, у князя в гостях…
— А много ли тут музеев? — я старался вести себя, как настоящий агент-социолог, исподволь выведывая нужную мне информацию.
— Н-ну… достаточно, — потер лоб Илья. — Суздаль — вообще город-музей, 'живая древность'…
— И как, люди довольны?
— Да не то чтоб очень. Народ вообще редко бывает доволен.
— Настроения в городе?..
— Да не знаю я… все вроде мирно живут…
— А скажи, разрешается ли у вас ношение секретного оружия?
— Зачем тебе? — насторожился Муромец.
— Н-ну… — честно говоря, я не мог сообразить, для чего социологу нужно знать подобные вещи. Зато я точно знал, зачем это нужно знать мне. А то вдруг поймают на ношении оружия, поддельных паспортах и тому подобное. Покажи я документы, удостоверяющие должность агента, — все равно ничего не докажу.
— Из спортивного интереса.
— Хм, — Илья оглядел меня, словно ожидал увидеть подвох, но смолчал.
Наконец, показалась главная площадь. На ней было так же много праздношатающегося городского люда, как и в обычный воскресный день, а посередине площади высился большущий, впрочем, гораздо меньше царского, терем. Огромные резные наличники на фоне дорогущего стеклопакета (именно на фоне) и расписной конек свидетельствовали о том, что сии хоромы принадлежат князю.
Алеша и Добрыня подхватили меня под белы руки и мало что не поволокли к дверям терема; Илья, галантно улыбаясь, помог Васе взойти вслед за ним по лестнице на крыльцо (я вспыхнул: какого черта он это делает?! А эта злыдня Василиса только улыбается ему в ответ!), Серый Волк уныло уселся перед дверью. Алеша позвонил в дверь, нажав на кнопку звонка.
В глазке на мгновение блеснул свет, и тут же дверь распахнулась навстречу нам. На пороге стоял приятный деловой мужчина средних лет в парадном расшитом золотом кафтане, в алых сапогах и… с бритым подбородком. Нет, не стильно.
— Добрый день, Алеха, — поздоровался мужчина. — Привет, Илюшка, здорово, Добрыня. По какому делу пожаловали?
— Да вот гостей привели, — за всех ответил Илья.
— Гости — это хорошо, — обрадовался мужчина. Как я понял, это и был князь, он как раз выходил из терема, когда мы позвонили в дверь. — Давно никто в Суздале не гостил. Эй, Димыч, Савка, Грызь! Давайте, зовите княгиню, собирайте пир горой!
— Грызь? — удивилась Василиса. — Да за что ж вы его так грубо-то?
— Я не виноват, — смутился князь. — Он сам так захотел… А кто вы сами будете?
Волк благоразумно промолчал.
— Василиса, — представилась наша спутница. Он ее что, не узнал?
— Иван, — коротко сообщил я. Вася тут же добавила, хихикнув:
— Дурак.
— Василиса Презеленая, — прокомментировал я раздраженно.
Она тут же оправдала данное мною прозвище, густо позеленев.
— Ну вот видите, — ухмыльнулся я. — А вас как величать, Ваша Светлость?
— Мстислав Жароокович, — представился князь. — Но лучше просто Слава. Не люблю я весь этот официоз… а я гляжу, ко мне важная птица пожаловала… Василисушка, а кем он-то при вас будет?
— Охранником и штурманом на низкооплачиваемой должности, — брякнула ехидная царевна, торжествующе скосившись на меня.
Отыгралась, значит, за все обиды.
