— Ешь!.. ешь!.. ешь… — снова повторило эхо.
— Н-не в-вру, — выдавил Волк.
— Врешь!.. ешь… ешь… ешь… — ее глаза засветились багровым, от нее в стороны пошли лучи такого же мрачного багрового света, она раскинула руки. На непонятном ветре заколыхались ее призрачные одежды, и, повинуясь ее зову, в дом начали через дверь и окно влезать люди… или — не люди?! Их лица были разворочены, цвет кожи напоминал плесень, и так далее… зрелище не из приятных, так что дальше воздержусь от описаний.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — не своим голосом заорал я и сжался в комок, отодвинувшись в угол: мой самый большой страх в жизни с самого детства был — повстречать живого мертвеца. — Зо-о-омби-и-и!!!
Мара еще сильнее засветилась багровым, с трудом двигаясь, повернула свою призрачную руку в нашу сторону и показала на нас пальцем:
— Убить… ить… ить… их!.. их… их…
Зомби обрадовано потерли полуразложившиеся ручонки и с отвратительными воплями кинулись исполнять ее приказ. Мне не повезло: я как раз сидел у окна, через которое в теремок втягивалось все больше вышепоименованных существ. Окинув глазами комнату, я зацепился взглядом за топор, висевший на стене. Ну что ж; ржавый, конечно, но полагаю, для зомби сойдет. Точнее, против них. Согнувшись пополам от боли в желудке, я все же кое-как всполз на кровать к стенке и, дотянувшись до заветного оружия, стянул его с крючка. Ну все, держитесь, паразиты!..
Зомби сомкнули вокруг нас плотное кольцо. Мы с Волком затаили дыхание. Может быть, еще обойдется? Но нет. Передний ряд трупов сдвинулся еще ближе и неожиданно бросился на нас. На Волка наседали трое, и он успешно с ними расправлялся. Зато я оказался не столь силен, как предполагал: четырех я успел изрубить в капусту, а пятый, воспользовавшись моим минутным замешательством (опять разболелся живот. Но мы уже успели разобраться: Волк сказал, что я отравился водой из Кладези), полоснул по правой руке. Надо сказать, даже ржавый, его меч резал идеально. Поэтому дальнейшее сражение мне пришлось вести левой рукой, а это достаточно неудобно и трудоемко. Короче, наши шансы уменьшились еще на десять процентов.
Около часа мы удерживали натиск злобных мертвяков. Потом и я, и Серый Волк — оба выдохлись, устали, хотели спать, были изранены, голодны, в общем, сражаться уже не могли. Я пытался продержаться еще хоть сколько-то, но тут действие моего желудочного лекарства закончилось, и я со стоном накренился, изо всех сил стараясь не упасть. И в этот-то момент какой-то полумертвый подлый трус проткнул меня насквозь вдрызг ржавым копьем где-то в области легкого. Я лишь хрипнул и вместе с копьем повалился на пол. Все поплыло перед глазами, звуки словно затихли, и нежный голос старушки в черном балахоне и с косой звал меня в негу вечного покоя…
Я еще никогда не умирал. И, наверное, поэтому не представлял себе, что буду так хорошо себя чувствовать: желудок болеть перестал совсем, раны болели все меньше, зрение потихоньку прояснялось… стоп! Это уже не симптом смерти! А мне становилось все комфортнее. Я почувствовал, как все мышцы переполняются той молодой здоровой богатырской силушкой, которая играла во мне пару-тройку дней назад. Я взревел, вскочил на ноги (отметив про себя, что все раны затянулись) и принялся оказывать обнаглевшим трупам утроенное сопротивление. Плохо было одно: зомби все прибывали. Мара, стоя в стороне, лишь зловеще хохотала и подбадривала своих слуг. Я оглянулся и понял, откуда прибывают эти твари: только что убитые мною зомби поднимались, прикручивали на место головы, руки, ноги и снова набрасывались. Я даже ахнул от такой наглости:
— Ну вы, это, совсем того… очумели…
Так… спокойно. Что делать? Что?
Дубина я стоеросовая! На что же Горох дал мне лазерные очки! Я залез в суму и достал их оттуда, нацепил себе на нос:
— Ну все, теперь вам, уроды прогнившие, совсем хана!
— Что ты делаешь?!! — не своим голосом возопила Мара, когда первая жертва моего жестокого террора рухнула на пол с обугленной головой. — Ты что, совсем дурак?!
— Да! — не без удовольствия ответил я.
С этого момента дело пошло на лад. Схватив лазером по шее, зомби падали и уже не поднимались. Таким макаром я перебил около сотни трупов, вернув их в законное состояние. Оставшиеся трое корчились на полу, провинившись перед Марой и теперь получая свое наказание. Я повернулся к Маре.
— Ну что, подлая, сгинешь добровольно или тоже хочешь лазеру отведать?
— Дур-рак! — буркнула Покрышкина сварливым тоном. От сценического 'эха' и следа не осталось.
— Ты мне это уже говорила, — широко улыбнулся я.
— Идиот!
— Ну и хорошо. И чего дальше?
Она начала выходить из себя.
— Ты убил моих мертвячков!
— Поделом тебе.
— Ты… ты… ах, ты… — похоже, она полезла за словом в карман.
— А ты карга старая, — поддел я. Вид у нее и вправду был лет на четыреста, не меньше.
— Что-о?! — обиженно надулась Мара. — Вовсе я не старая, тупица!
— Так ты мне наконец ответишь, будешь ты еще промышлять своими злодеяниями?
— Козел! Урод!
— А? Я не слышу!
— Какого черта ты тут развоевался?!
— Так будешь или нет?
— Безмозглый болван!
— Та-ак… молчание — знак согласия, — нажал я. — Смотри ведь, прикончу!
Нервы бедной женщины сдали.
— Эй, вы, трое, ребята! Взять его!
Я включил лазер, собираясь разрезать им оставшихся зомби и совершенно не претендуя на смерть Мары (демон демоном, а все же женщина), но поскользнулся и выронил очки. Они заскакали по полу, предохранитель разбился, и мощная лазерная струя ударила прямо в центр призрака. Мара бешено завопила, схватилась за пораженный живот и… сгинула. Совсем. Рассыпалась белым прахом. Я устало прислонился к стене, не дожидаясь, пока зомби подползут, и перевел дух:
— Ну наконец-то… эй, а вы-то трое чего лезете? Я вас убивать не буду, у меня лазер сломался…
Услышав приятную новость, один из трупов, похоже, решил 'избавить' меня еще и от инфракрасной камеры, со всей дури наступив на мои очки. Те с жалобным писком треснули и раскололись. Я только раздраженно простонал: биться с этими несчастными сил уже не было. Волк же, утомившись в бою, теперь мирно посапывал в углу.
В комнате начало светать; логично, что и за пределами теремка тоже. Должно быть, солнце уже начало подниматься из-за горизонта. Где-то вдалеке слабо прокукарекал деревенский петя, и я вяло обрадовался: значит, конец леса не так далеко, как я ожидал. Однако, зомби не разделили моих светлых чувств от этого милого сердцу звука: заслышав хриплое кукареканье, они скорчили жуткие рожи и дружно грохнулись на пол, одновременно решив, что в родной могилке было уютнее. Радость наполнила мою душу еще больше, и я, повернувшись на бок, заснул, даже не утруждая себя заползанием на кровать. Ну хоть часок этой бешеной ночи можно поспать…
Проснулся я поздно, часов в одиннадцать. Волк громко возмутился этим, но я резонно заметил, что сражался и мучился в эту ночь гораздо больше. Поэтому мы быстро помирились — и снова в путь, уже в ускоренном темпе: я рассказал Волку свои соображения насчет жилища. Он, правда, предположил, что там может быть домик лесника или, на худой конец, хутор. Но я захотел посмотреть лично. 'Знаем мы ваши 'лично': сунешься, глядишь, уже влип', — недовольно проворчал Серый Волк, несмотря на то, что именно
