горя.
– Ведь вы только что говорили с трибуны, Павел Алексеевич. Как же так?
– Через посредство, милый мой, через посредство… А Вяльцева и всю его шушеру разогнать! Наказать!
– И все-таки врача, – попросил Разов. К ним уже бежали с носилками. После непродолжительных уговоров Павла Алексеевича удалось уложить на них. Он лежал торжественный и строгий, успокоившийся, как на смертном одре, сложив руки на груди крест-накрест, в блестящих полуботинках и сверкающих первозданной белизной кальсонах, в черном пиджаке и галстуке, но без рубашки а задумчиво грыз дужку очков.
– Почему не выходит Вяльцев? – спросил начальник СКБ.
Через толпу продирался Вельский с несколькими инженерами.
– Что случилось? – кричали репортеры.
– Неисправность системы образования волновода времени.
– Где Вяльцев?
– Почему они не выходят? – обеспокоено спросила Тоня у Валентины.
– …остался… неисправность… Акимов…
– Что там с Акимовым?
– Акимов остался в прошлом. Неисправность. Пропустите!
– Нет! – крикнула Тоня. – Толя!
В дверях показался Вяльцев, он молча смотрел на всех, кусал губы, дергал кадыком, кулаки его то сжимались, то разжимались.
– Ну?! – крикнул начальник СКБ.
Вяльцев пожевал губами, облизнул их.
– Акимов остался там… Транстайм неисправен… Пробиваться будем к нему… Акимов… Он должен… он выдержит…
– Толя!
Вяльцев посмотрел в сторону, откуда донесся крик. Кричала Тоня. А Валентина держала ее за плечи.
– Прошу всех разойтись, – сказал Вяльцев. – Сейчас начнем устранять неисправность. Николай Васильевич, прошу вас, приложите все свое влияние. Срочно нужны конденсаторы.
– Вяльцев! Ну, Вяльцев! Да ты без фокусов не можешь!
– Николай Васильевич, делайте со мной, что хотите. Под суд, на расстрел, куда угодно, но только прежде нужно вернуть Акимова.
– Как это произошло?
– Долго рассказывать. Случай! Нелепость! Спросите уважаемого Павла Алексеевича.
– А он-то как оказался в транстайме?
– Загадка. Вы поищите тут еще одного Павла Алексеевича. Их теперь должно быть двое.
– Еще не лучше! Объясните!
– Сам не все понимаю. Да и не время сейчас.
– Мне лучше знать, время или не время!
– Я требую конденсаторы. Только конденсаторы. Ничего больше.
– Николай Васильевич! Будет пресс-конференция? – крикнули из толпы журналистов.
Вельский с инженерами уже стоял у транстайма..
– Влазь, Юрий Петрович. – Вяльцев посторонился.
– А как с людьми каменного века?
– Нашли цивилизацию?
– Нашли, – устало сказал Вяльцев. – Да еще какую!
Доктор исторических наук Иннокентий Викентьевич усиленно заморгал ресницами. Свершилось. Пробраться через загородку он и не мечтал. Не тот возраст, не те силы.
– Вот что, Вяльцев, – сказал Николай Васильевич. – Ты мне только одни подарочки преподносишь. Могут твои инженеры тут без тебя обойтись?
– Могут. Пройти в кабинет?
– Сообразителен. Прошу в кабинет. Расскажешь чуть подробнее, что произошло.
– Хорошо. Вельский, посмотри там, что с конденсаторами. Только от них, по-видимому, толку уже мало. Я постараюсь вернуться побыстрее.
– Он хоть жив? – спросил Вельский.
– Жив, жив. В глайдере остался. Секунды не хватило. И все из-за этого дзяпика.
– Дзяпика?
– Чекин и Силуэтов тебе расскажут. Пошел я.
Вяльцев спрыгнул на бетонный пол гаража. Его сразу же обступили со всех сторон. Посыпались вопросы. Но Виктор отвечал односложно. Пробился к Тоне. Глаза у той были сухи, только губы крепко сжаты.
– Тоня. Глупая случайность. Но с ним ничего не должно произойти плохого. У него там есть друзья. Хорошие друзья. Несколько дней он там продержится, а…
– Дней? – переспросила Тоня.
– Хотелось бы, конечно, часов. Вытащим мы его, вытащим.
– Вытащите, я знаю. Что же мне делать?
– Валентина, возьми Тоню к себе. Пусть пока у нас живет.
– А ты?
– Мое место здесь.
– Ты бы хоть о дочери спросил…
– Как она, Валентина?
– Здорова.
– И хорошо. Идти мне нужно. А с Акимовым ничего не должно произойти.
19
Глайдер Акимова повис в пустоте. Транстайм исчез.
В первое мгновение Анатолий ничего не понял и все еще давил на педаль торможения, но скорость машины и так была равна нулю. Потом до него дошло, что же произошло. Вяльцев чуть раньше нажал кнопку обратного старта, или он сам, Акимов, тормознул преждевременно.
К глайдеру бежали дзяпики. Уж очень хорошо знал их Акимов, чтобы не обратить внимания. Цепь дзяпиков в серых шинелях короткими перебежками приближалась к котловану, время от времени постреливая из карабинов в воздух. Ничего хорошего от них Акимов не ждал. Становилось очевидным, что их интересовал транстайм и люди, находившиеся в нем. Акимов пока еще мог избежать встречи.
Глайдер метнулся чуть в сторону и снова замер. Акимов потушил все огни в кабине. На лес уже опустилась ночь. И только кое-где на стройплощадке мелькали огни да сверкали отблески костров. Анатолий решил немного подождать: вдруг Вяльцев еще вернется. Прошло несколько минут, но транстайм не появлялся. Необходимо было что-то придумывать самому.
Внизу под ним, все так же перебежками, хотя по ним никто и не стрелял, проскочила цепочка дзяпиков с карабинами и углубилась в лес. Где-то на дороге с гранитными бордюрами надрывно урчал грузовик, зарывшийся в грязь, наверное, по самую кабину.
Акимов решил подождать еще немного. Непосредственно ему пока никто не угрожал. Через включенные внешние микрофоны он услышал затихающие звуки производственного гимна дзяпиков. Ночь все-таки умерила и их пыл. Акимов огляделся, подумал, что в глайдере его не так-то просто взять, можно отсидеться несколько дней, пока за ним не вернутся. А в крайнем случае можно ведь положиться на дружбу некоторых дзяпиков. Дзяпики, оказывается, очень разные. Кроме того, Юрий и Тоня. Уж они-то…
