это». А во-вторых, убеждал он правительство, именно из-за дешевого металла, произведенного на российских заводах по внутреннему толлингу и вывезенного за рубеж, против всех российских производителей могут быть введены антидемпинговые санкции.
Александр Булыгин, в то время генеральный директор «Сибирского алюминия», так объяснял позицию кампании и собственника: «В акционерах, в поставщиках и потребителях любого завода – ни одной компании с мировым именем, все сплошь офшорные фирмы. Наша позиция по толлингу была связана с тем, что для привлечения инвестиций всем необходимо цивилизовать балансы. Если вы не можете показать реальный баланс, западный банк не может привлекать средства в ваш капитал. Поэтому мы идем по пути создания реального холдинга, куда и торговая компания будет входить. И здесь будем платить налоги».
Правительство тогда отменило льготное налогообложение для внутреннего толлинга, что повлекло за собой дальнейший передел в алюминиевой промышленности в России. Дерипаска выиграл в толлинговой войне и желаемого добился – его доходы снизились, но конкурентов после отмены льгот он просто положил на лопатки.
История с внутренним толлингом (поскольку внешний толлинг сохранен. –
Однако же наиболее действенный метод ведения различных кампаний – черный пиар против конкурентов, невозможен без всякого рода компромата. По неофициальным данным, под своим крылом Дерипаска держит развитую структуру службы безопасности, укомплектованную в основном бывшими сотрудниками силовых ведомств (КГБ, ФСБ, МВД и пр.).
Эти люди трудятся и в службах безопасности предприятий, и в информационно-аналитических группах, собирают информацию о конкурентах, поддерживают связи с правоохранительными органами в регионах и ведут прочую полезную деятельность в интересах работодателя.
«Я сделал для себя открытие: оказывается, правительство не до конца понимает, что происходит в экономике», – сказал Дерипаска еще в начале 2000-х годов.
Поскольку Олег Владимирович всегда был человеком последовательным, он взялся не только показать правительству его ошибки, но и всю первую половину 2000-х годов он, по сути, посвятил пропагандистской работе по донесению своей позиции до общественного мнения и правительства, власти в широком смысле этого слова. Многие потом назовут эту пропагандистскую деятельность заявкой на политическую карьеру.
Вот, например, отрывок из его программной статьи «Стратегия России в XXI веке», опубликованной в 2000 году в газете «Ведомости»: «До сих пор существует проблема легализации российского капитала. Как правило, это связано с тем, что приобретались эти объекты на средства, которые не были легализованы с точки зрения налогообложения. Поэтому больше 4/5 активов висит на офшорных компаниях.
Важнейшая задача государства – вернуть эта активы на баланс резидентов. Предприятия же необходимо ввести в резидентную форму работы, при которой операционный доход не будет уводиться за границу.
Проблема перехода из офшорного состояния в оншорное многоплановая. Одно из условий ее решения состоит в том, что государству следует снизить налоги на прибыль, на имущество, дать возможность развиваться фондовому рынку. То есть при переводе инвестиционного дохода с баланса офшоров на баланс оншоров предприятия должны видеть, что государство создает условия, при которых возможна дальнейшая капитализация.
Чтобы позволить компании развиваться, капитализация прибыли должна осуществляться до налогообложения. То есть налоги должны платиться не со всего объема прибыли, а только с той части, которая идет на выплату дивидендов. Та же часть прибыли, которая идет на перевооружение, на покупку контрольных пакетов зависимых производств, должна быть освобождена от налогообложения».
К августу 2002 года набрала силу публичная полемика по вопросу вступления России в ВТО между Олегом Дерипаской, ожесточенным противником ВТО, и основным сторонником вступления в ВТО, министром экономического развития и торговли Германом Грефом.
В этом вопросе Дерипаска расходился не только с Грефом, но и с президентом Владимиром Путиным, который заявлял: «ВТО – хотел бы обратить на это внимание – не абсолютное зло и не абсолютное добро… ВТО – это инструмент. Тот, кто умеет им пользоваться, становится сильнее. Кто не умеет или не хочет пользоваться, не хочет учиться, кто предпочитает сидеть за частоколом протекционистских квот, пошлин, – обречен».
Но у Дерипаски было свое мнение, которое он не боялся высказывать в крупнейших СМИ: «Близорукая, а временами, как в вопросе о вскрытии финансовых рынков, и ангажированная позиция господина Грефа фактически накладывает серьезные ограничения на содержание работы будущих составов правительства, делая их заложниками сиюминутных амбиций некоторых министров, работающих в правительстве нынешнем.
Необходимо личный PR сторонников форсированного вступления в ВТО под разговоры о неизбежности глобализации заменить на тяжелую, конструктивную, конкретную, осязаемую работу по реформированию экономики страны, созданию по-настоящему благоприятных условий для развития российского бизнеса и повышению его конкурентоспособности.
Вопрос об ускоренном вступлении в ВТО ошибочно включен в повестку дня России в качестве приоритетного. Его место во втором десятке задач для России. У чиновников нет никакого публичного документа, который бы доказывал, что совокупные плюсы присоединения к ВТО перевешивают минусы».
Дерипаска находил возможность высказаться против затеи вступления России во Всемирную торговую организацию даже на встрече с главным экономистом Всемирного банка Кристофом Рюлем, который заявил, что Россия больше приобретет, нежели потеряет, а вступление в ВТО будет означать интеграцию в глобальную экономику, неизбежным следствием которой станет приток иностранных инвестиций.
Дерипаска опроверг все доводы представителя Всемирного банка, заявив, что страна должна быть готова к вступлению в ВТО и никаких преимуществ, которые сулит Всемирный банк, Россия не получит.
«Сначала необходимо определить для страны полную повестку, куда должны входить налоговая политика, вопросы реструктуризации промышленности, 'популярное понятие industrial police'. Надо определить методы проведения такой политики, а потом уже смотреть, как они согласуются с нормативами ВТО, которые наша страна должна будет исполнять после вступления. До сих пор на многих предприятиях висят социальные объекты. Как мы можем разговаривать о прямой конкуренции с иностранными производителями, если предприятия обязаны отапливать города», – высказывался Дерипаска. Однако он был в меньшинстве.
«Быстрое или медленное вступление – это второй вопрос», – заявил тогда собравшимся заместитель Грефа Максим Медведков, а Кристоф Рюль заметил, что Россию больше всего беспокоит то, что ее новые машины хуже подержанных иномарок.
Однако Дерипаска не обратил особого внимания на камень в свой огород и не унимался: «У нас уже есть плохой опыт. Мы сначала перешли к рыночной экономике, а затем стали думать, как построить рыночную инфраструктуру. Мы сначала приватизировали предприятия и лишь потом подумали, есть ли капитал, чтобы они работали. Сейчас нам предлагают вступить в ВТО, а потом смотреть, какие будут последствия и как этими последствиями управлять. Нам дают хорошие советы, но не несут за них никакой ответственности».
Кто знает, возможно, благодаря и усилиям Олега Владимировича Россия в ВТО все еще не состоит.
Как говорится, история не терпит сослагательного наклонения, и никто не скажет, что было бы лучше – вступать или не вступать. Однако то, что Дерипаске как бизнесмену невыгодно это вступление, бесспорно (при вступлении в ВТО как минимум придется соотносить с западными внутренние тарифы на электроэнергию, а также пересмотреть запретительные пошлины на ввоз иномарок). Вот и борется он за
