внимания абстрактным цифрам, а не положению людей, в первую очередь бюджетников. «Приоритет инфляционных рамок заслоняет другие вопросы – реальную стоимость и доступность денег, возможность их перетока из одного сектора экономики в другой, качество работы банковской системы, эффективность капитала. Если проанализировать причины инфляции, то они связаны с функционированием рынка: скачками импорта, экспорта, квот, сборов, производства. Бороться надо с причинами, а не только искать способы снизить инфляцию», – отстаивал свои приоритеты (помните про 15 направлений развития страны) г-н Дерипаска.
Наиболее ожесточенные споры предпринимателя и министра развернулись, естественно, по вопросу налогов. Алексей Кудрин пообещал на конференции, что налоговое администрирование будет совершенствоваться. По его словам, в стране должны быть созданы специализированные подразделения для аудита жалоб налогоплательщиков. Обещал он и ужесточение сроков проведения налоговых проверок, и определение оснований, при которых их результаты могут пересматриваться. На что Олег Дерипаска заметил, что должна быть презумпция невиновности в налоговой сфере, а также срок давности или что-то вроде финальной, окончательной налоговой проверки, чтобы по завершении определенного налогового периода к проверкам нельзя было возвращаться. «Это было бы более справедливо по отношению к компаниям, которые все эти годы платили огромные налоги, – резонно замечал он. – Я вообще не понимаю, что это за налоговые подразделения со спецоплатой. Налоговики и так получают достаточно. Со всех сторон».
Министр Кудрин, в свою очередь, заметил, что количество налогов за последние годы сократилось почти вдвое. Дерипаска не унимался: «Мы фактически платим больше, чем до 1999 года, потому что налогов хоть и стало меньше, но они менее гибкие. Не происходит ожидаемого снижения НДС с 18 до 13 %, которое позволило бы бизнесу высвободить средства в объеме более 300 млрд рублей в год и обеспечить прирост промышленного производства». Но Алексей Кудрин явно утомился и, сославшись на неотложные государственные дела, собрался и покинул конференцию.
Уже в заочном споре Дерипаска продолжил: «Либо высокие налоги – и государство будет делать все самостоятельно, либо либеральное налогообложение – и бизнес тоже будет что-то делать. Я не понимаю, какая у нас политика последние два года. Декларации и реальные действия не совпадают. Кто-то пытается реализовать свои амбиции, а страдает вся страна…»
Упомянутая конференция осталась в памяти еще одним интересным моментом, из зала был задан Дерипаске вопрос: «Внутри Кремля идет борьба чекистов с реформаторами. Чем она закончится?»
Дерипаска долго молчал, видимо, обдумывая ответ, затем сказал: «Для меня они все одинаковы. Трудно говорить о группах. У одних больше непонимания, у других меньше, но даже самые страшные люди, которые так описываются в зарубежной прессе, – все они хотят положительных изменений».
Но вообще-то к этому моменту публичный запал Дерипаски уже сходил на нет. Ему больше нечего было добавить к своей позиции, сформулированной на первой встрече с только что назначенным председателем правительства России Михаилом Фрадковым: «Мы морально готовы встраиваться, – ответил Дерипаска на вопрос премьера о том, готов ли бизнес встраиваться в российскую действительность. – Мы здесь живем и работаем, но наше желание или нежелание в любом случае наталкивается на отсутствие возможностей».
После 2005 года от Дерипаски не было слышно ни здоровой критики правительства, ни предложений по реформам. Похоже, к тому моменту он не то чтобы устал, но, видимо, ему надоела бесперспективность борьбы с нежеланием многих чиновников работать на благо страны. Он устал что-то кому-то доказывать. Неслучайно в июле 2007 года Олег Дерипаска публично заявил: «Если государство скажет нам отказаться (от собственности. –
Зато, как мы помним, именно в 2006–2008 годы Дерипаска начал широкую экспансию своего бизнеса на заемные деньги, по-видимому, заручившись обещаниями о возможных госгарантиях. Прирожденный бизнесмен должен заниматься бизнесом, а не разглагольствованиями. Надвигался самый масштабный кризис, который Дерипаска не просто заранее предсказал, но и умудрился в одном интервью образца 2007 года довольно точно описать причины его возникновения и последствия для России. Надо было готовить свое хозяйство к потрясениям.
Глава 8
Пикалевщина, или Бунт обреченных
В разгар кризиса, в июне 2009 года, на примере небольшого городка Пикалево в Ленинградской области представилась возможность увидеть, что стоит за среднестатистическим «активом Дерипаски». Оказалось, что это не только принадлежащие Олегу Владимировичу многочисленные заводы, электростанции, стройки, самолеты и аэропорты, тысячи километров электропередач и безликие алюминиевые гиганты и агрофирмы, а еще и жизнь 25-тысячного города. Все население этого города оказалось зависимым от одного предприятия и его владельца, который, стремясь к оптимизации и эффективности своего бизнеса, забыл или не думал о разрушительных последствиях своих решений. Не умел или не хотел.
Ситуация начала «закипать» в феврале 2009 года, в разгар кризиса. 25-тысячный городок Пикалево Ленинградской области в одночасье стал безработным. Произошло это после того, как остановились все три градообразующих предприятия. Первым – «Базэлцемент-Пикалево» (входит в ООО «Базэлцемент» Олега Дерипаски), а затем работающие с ним в едином технологическом цикле «Пикалевский цемент» (ОАО «Евроцемент груп») и «Метахим» (ООО «УК 'Севзаппром'»).
Официально уволенным (а таких немного) платили скромное пособие, а иногда и профсоюз подкидывал выбитую у государства сотню-другую рублей, так и тянули лямку. Жители рассказывали, что чиновники из мэрии предлагали безработным ехать искать работу в соседний Тихвин (25 км от Пикалево), а то, что им элементарно не на что было туда доехать, в расчет не принималось. Также не бралось в расчет и то, что на зарплату обычного провинциального работяги каждый день туда-сюда не наездишься, а переезжать – нет денег на съемное жилье.
Люди уже несколько месяцев сидели без денег и перспектив, а власти тем временем чуть ли не каждый день уверяли, что ситуация вот-вот прояснится и наладится. С приходом весны население спешно начало засеивать свои огороды картошкой и морковкой, но до урожая надо было еще как-то дожить. Наиболее обеспеченными считались семьи, в которых были пенсионеры или инвалиды, получавшие ежемесячные выплаты от государства.
А еще по городу пронесся слух, якобы из осведомленных источников, что всех, кто сидит без работы, заставят привести своих детей на медкомиссию, и кого сочтут нужным, будут забирать в приют. Поскольку, мол, безработные родители не могут обеспечить детям прожиточный минимум. Вряд ли, конечно, это произошло бы на самом деле, но матерей города одна только теоретическая возможность подобного развития событий приводила в отчаянье. Многие готовы были идти работать куда угодно, хоть на стройку кирпичи таскать, да только там уже трудились гастарбайтеры из Таджикистана.
Разумеется, собственники предприятий Пикалево, в их числе и Олег Владимирович Дерипаска, думать не думали об отдельно взятом городишке и судьбах его людей. Сколько еще должны были ждать пикалевцы, чтобы на них обратили внимание?
К концу мая ситуация накалилась до предела.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало отключение горячей воды. ТЭЦ, принадлежащая «Базэлцементу», использовалась для отопления города и для нужд завода, а тот, в свою очередь, задолжал 150 млн рублей «Петербургрегионгазу» за топливо и сотрудникам ТЭЦ зарплату за несколько месяцев. После ее отключения без горячей воды остался весь город – больница, детсады и школы, жилые дома.
Когда горожане собрались на стихийный митинг у мэрии города, к ним долго никто не выходил и ничего не объяснял, городские чиновники тогда были заняты важным делом – очередным длительным совещанием по ситуации в городе. Начался дождь, многие пришли с детьми.
Народ недолго терпел эту неопределенность, да еще и в холодную противную погоду, а просто взял мэрию штурмом, то есть ворвался в здание и призвал чиновников к ответу. Этим самым город прогремел на всю страну, а ситуацию, когда жители ворвались в мэрию, отталкивая на своем пути охрану, назвали
